Пути, которые не избираем

Было все еще невероятно тихо, как на дне океана. Ни звуков животных, ни птиц или даже насекомых. Воздух был насыщен резким мускусным ароматом земли и растительности. И время от времени порыв легкого ветерка доносил до нас невероятно богатый аромат какого–то цветущего ночного цветка. Лучи мерцающего лунного света падали между деревьями, или свет исходил от некоторых естественных лесных просветов, так или иначе всегда предоставляя достаточное количество света, чтобы мы могли следовать по неровной тропинке.

Здесь живут какие–нибудь люди? — тихо спросила Сьюзи.

Они бы не осмелились, — также тихо ответила Ливия. — Это дикое место. Это то, от чего мы строим города.

Тогда кто наблюдает за нами? — спросила Сьюзи.

Лес, — ответил Марцел. — И люди, Херна, конечно. Они знали о нас с тех пор, как мы пересекли границу леса. Единственная причина, по которой они не напали, заключается в том, что они помнят меня и Ливию. И они любопытны. Они видят, что с вами двумя что–то не то.

И вдруг, без всякого предупреждения, нечто стало перемещаться между деревьями. Перемещаясь тихо и изящно, под лунным светом и вне его, на границе вашего поля зрения. То, что перемещалось вместе с нами, бросалось вперед или отставало, но всегда двигалось наравне. Время от времени это нечто останавливалось в луче света, показывая себя, дразня нас. Здесь были медведи и гигантские кабаны, и те и другие давным–давно исчезли из окультуренных лесов, оставшихся в современной Англии. Огромные олени, с массивными ветвистыми рогами, и серые волки, здоровенные, поджарые и суровые. Животные перемещались вокруг нас, следуя вперед в сверхъестественной тишине, медленно приближаюсь к нам, пока внезапно я не заметил, что мы покинули проторенный путь и неслись в каком–то новом направлении. Я быстро взглянул на Марцела и Ливию, но они, казалось, не тревожились и даже не удивились. Сьюзи достала свой дробовик. Я жестом предложил ей сохранять спокойствие, но она оставила оружие на коленях, подозрительно оглядываясь по сторонам.

В темноте перед нами показались сверкающие пятна света, яркое и частое свечение, которое словно танцевало в слишком сложных для человеческого глаза узорах: блуждающие огоньки без тела или структуры, просто живой момент свободного света, а также, угрозы, злости и просто сумасшествия. Они сладко пели нечеловеческим языком, зазывая нас. Птицы стали петь, кричать и завывать, но опять же это не напоминало мне ни одно птичье пение, которое я когда–либо слышал. Это был легкий, насмешливый, опасный звук, четко предупреждающий, что мы были на вражеской территории. А один раз, на залитой таинственным ярким светом поляне, я увидел группу эльфов, танцующих в тихой гармонии, движущихся элегантно в строгом порядке, который был совершенно мне не понятен, или настолько сложен, что человеческий разум не мог проследить за его настоящим значением. Вереница барсуков пересекла наш путь, а затем остановилась понаблюдать, как мы проезжаем мимо своими мудрыми, проницательными глазами. Я чувствовал, что дикий лес ожил вокруг нас, показывая нам различные формы жизни, мимо которой мы не осознавая следовали. Формы жизни, которые скрывали себя, до тех пор, пока для нас не станет слишком поздно вернуться или убежать.

Огромные деревья внезапно расступились с обеих сторон, и лошади резко встали. Их головы вяло свисали, как будто они были под воздействием наркотиков, или заколдованы. Перед нами простиралась огромная поляна, освещенная ярко, как днем. Блуждающие огоньки безумно кружились, и там были другие, еще более странные образы из одного лишь света. Они дрейфовали взад и вперед над головой, огромные, изящные, плавные, как люминесцентные скаты. А прямо перед нами, на той стороне поляны, восседал старый бог Херн Охотник, и все чудовищные существа его дикого Суда.

Марцел и Ливия соскочили со своих лошадей и смотрели на меня выжидательно. Я посмотрел на Сьюзи, и мы оба спешились. Сьюзи небрежно несла свой дробовик, но как бы невзначай он был нацелен прямо на Херна. Четверо из нас медленно пошли вперед через это огромное открытое пространство, Марцел и Ливия двигались вперед так легко и спокойно, словно направлялись в церковь. И возможно так и было. С каждым шагом, я чувствовал давление от наблюдающих глаз. Мы были окружены. Я чувствовал это. И более того, я знал что никому из нас не рады здесь, в этом древнем, первобытном месте.