Пути и маски

Покачнувшись, Ван-Дир-Го упал и подтянул колени к груди. Он плакал бесшумно, словно обиженный ребёнок. Ривэн откинулся назад, тяжело дыша. Всё больше прохожих появлялось на дороге, хлопали двери в разноцветных домах. Шайхи и рабы с клеймами господ на лицах посматривали на них с подозрением, но пока не вмешивались. Какой-то вельможа с шёлковых носилок брезгливо швырнул в Ван-Дир-Го абрикосовой косточкой — наверное, принял за пьяного. Ривэн посторонился, давая косточке попасть в цель.

— Веди меня к ним, слышишь? — он думал, что закричит, но вышло какое-то шипение. — Веди прямо сейчас, ну!..

Ван-Дир-Го в ответ простонал что-то невнятное и, не прекращая всхлипывать, поднялся.

— Чего?…

— Сен-Ти-Йи, — загорелый палец упёрся в красный солнечный диск, и миншиец продолжил громче: — Сен-Ти-Йи. Магия. Мало времени.

* * *

Король покинул комнату, совершенно не возражая. Альен дождался, пока рабы-охранники в коридоре примут его под своё попечение, и перевёл взгляд на Сен-Ти-Йи.

— Рабыня-волшебница, рабыня — советница короля, мать Сен-Иля, — произнёс он, загибая пальцы. Холодное спокойствие угнездилось в голове после приговора: его не отменить, но настоящий поединок только начинается. — Не слишком ли много масок и совпадений?

— А не больше ли их у тебя, Альен Тоури? — негромко отозвалась старушка, пожевав губами-складками. — У Люв-Эйха ты хорошо играл свою роль. Жаль, что на рынке сорвался: наблюдать за тобой было мне в удовольствие.

— В удовольствие, — повторил Альен, пробуя слово на вкус. Здесь, в Минши, оно смешивалось с масляным запахом благовоний, отдавало ленью и животностью. Он впервые сполна понял, почему не посетил это королевство в годы своей неприкаянности: здесь ему не было места. — В удовольствие — смотреть, как я унижаюсь перед вельможами, чтобы выслужить свободу друзьям? Как показываю фокусы и рисую песком рыбок, пока разрыв в Хаос ширится?…

Подлинная Сен-Ти-Йи, конечно, не знала бы ничего о разрыве и Хаосе. Это был очередной этап проверки, шаг наудачу. Старая женщина, закутанная в тряпьё, насмешливо хмыкнула.

— Ну, твои фокусы и рыбки не особенно впечатляли… Вообще странно, что Наместник так долго тебя терпел. У тебя дар нравиться, Альен Тоури — когда ты не стремишься вызвать к себе отвращение.

Альен хмыкнул в ответ, отзеркалив её улыбку. Встал и прошёлся по комнате, раздвигая ногами шёлковые подушки. Провёл пальцами по ониксовой кошке, ощутив холодные выступы усов… Ему хотелось потомить противницу: до рассвета ещё есть время. Нужно выяснить, на что Сен-Ти-Йи нацелилась и есть ли у неё слабые места.

Слабые места? Кого ты обманываешь? Слаб здесь только ты…

— Особенности моего характера — не совсем то, что хотелось бы обсуждать сейчас, — вежливо сказал он. — Только что мне пообещали отрубить голову на рассвете. Ты ничего не хочешь объяснить, о почтенная?

— Объяснить, почему я ушла из ночлежки в загородный дом Ар-Лараха и уговорила его обратиться к королю? — безмятежно уточнила Сен-Ти-Йи. Она поудобнее уселась на мешке, сложив руки на коленях; высохшие ножки не дотягивались до пола. Альен вдруг уловил пугающее сходство между нею и боуги — нечто не то кошачье, не то птичье в манерах, и эта страсть говорить загадками… Быть может, это печать Лэфлиенна, печать древнего волшебства?

— По крайней мере.

— Потому что ты напал на него. Ты совершил преступление. Я всего лишь рабыня, но не потакаю преступникам… Как и юный Ван-Дир-Го. Потому он и поддержал меня.

— А ведь я спас вас обоих от расправы Люв-Эйха, — с притворно-скорбным видом вздохнул Альен. Если она играет, он тоже не обязан быть честным… Хотя каждую секунду его подмывало прощупать подвал-склад с помощью Дара: всё ли хорошо с Бадвагуром, или рабы короля продолжили свои развлечения?…

— От расправы, которой бы не было без твоих же стараний, — кивнула Сен-Ти-Йи. Она взяла со столика кокосовый шарик и по-девичьи изящным жестом разломила его. Ей что, разозлить его хочется?… Альен всё сильнее подозревал, что так и есть.

— Ты потому и упомянула горшочек боуги? Знала, что я буду беспомощен, пока действует эта магия, и что меня смогут утащить куда угодно?

Сен-Ти-Йи доела шарик; смочив тряпочку в чаше для омовения рук, опрятно вытерла пальцы и губы. Для этого ей пришлось встать, и теперь она стояла напротив Альена, глядя на него открыто и просто.

— Верно. Мне нужно было поставить тебя перед выбором, Альен Тоури. Перед последним выбором.

За окнами почти стемнело. Альен на мгновение прикрыл глаза, вдыхая вечернюю прохладу. Когда он поднял веки, все плоские ароматизированные свечи, разбросанные по комнате, были зажжены. Низенькую фигурку Сен-Ти-Йи окутало золотистое сияние.

— Видишь, я могу пользоваться своей магией. В чём же последний выбор? — он покачал головой. — Смерть не грозит ни мне, ни Бадвагуру. Мы сумеем разыскать Ривэна и добраться до моря. Боуги обещал мне помощь. Ты опоздала.

— Нет, Альен, — мягко и как будто с сочувствием прошептала рабыня. — Ты пользуешься своей магией, пока я позволяю.