Путевой блокнот

– Вродэ да, – неопределенно буркнул он, наблюдая от машины за моими попытками проникнуть на участок. – Мы с Арсэниэм на слэдующий дэнь к Ваганчику ездилы. Нэ сюда.

– То есть как «не сюда»? – вытаращил я глаза, когда через пару минут до меня дошла суть сказанного. – А здесь тогда кто живет?

– Бэз понятия, – развел руками Гарик, зарядив очередную сигарету. – Ты… это… не особо тут буянь – смотрят за нами.

Гарик кивнул в сторону домика напротив, не в пример более ухоженного. Там, на лавочке в тени от раскидистой яблони, сидела старушка, божий одуванчик, и внимательно наблюдала за моими ужимками и прыжками.

– Вот у нее и выясним, – не сразу въехал я в смысл сказанного и подошел к палисаднику соседнего дома.

– Чего тебе, мил человек? – нервно проскрипела старушенция, явно недовольная тем, что я вскрыл ее наблюдательный пункт. Только сейчас разглядел в руках у старушки мобильный телефон. Определенно, бабка находилась в полной готовности звонить куда следует.

– И вам не хворать, – ответил я, пытаясь разрядить обстановку. – Вы ведь тут, наверное, постоянно отдыхаете?

– Случается, – согласилась бабулька.

– А в последнее время ничего странного не видели?

– Возможно, и видела.

– А подскажете?

– Может, и подскажу – если вспомню.

– А может быть, вам как-то помочь освежить память?

– Может быть, пятьсот рублей и помогут. А за тысячу я пойду на чай к соседке и поэтому не увижу, как вы лезете в дом напротив. А что поделать? Пенсия маленькая, а жить как-то нужно.

И эта туда же. Ну что же за люди у нас нынче пошли? Десятилетия рыночной экономики не прошли даром для российского народа.

В общем, на этом этапе ретроспективного расследования мне пришлось расстаться уже с тысячей. Но оно того стоило, поскольку мне не только рассказали много чего интересного, но и показали дырку в заборе, через которую можно было проникнуть на участок, формально не нарушая закон и не рискуя ободраться на колючке. Оказывается, ушлая бабка сама пользовалась этой лазейкой и тишком собирала у соседей малину.

В дом можно тоже было проникнуть без взлома – через сарай. Дверь сарая хотя и была закрыта изнутри, но крючок можно было поднять палочкой через щель, а потом, так же аккуратно, водворить его на место. Это уже не озвучивалось, но судя по рыскающим глазам старушки – крючок поднимался не раз и не два.

Теперь о главном. Со слов бабки, прежний владелец дома, ее сосед, хороший знакомый (а по молодости – так и не только знакомый) – помер в прошлом году. Вступившие в наследство родственники дом продали, а перед продажей вывезли оттуда все, что не было приколочено. Но нового владельца здесь долго не видели – появился он только в начале лета.

Судя по описанию бабки, это как раз и был тот самый лжеплемянник – «черный», как она выразилась. Домом он не занимался, а только приезжал сюда несколько раз. Иногда – на такси, а иногда – на серебристой машине в компании высокого бородатого человека славянской внешности.

А вот описание этого бородатого человека мне уже совсем не понравилось. Память у бабки, несмотря на преклонные годы, была в полном порядке. По внешним признакам этим вторым оказывался не кто иной, как мой бывший начальник, Арсений Петрович Арефьев, который как раз и ездил на серебристой «Тойоте Королле». Получается, что именно из-за него я оказался в этом доме в тот самый злополучный день. Вот только с какой целью?

Ответ на этот вопрос предстояло искать внутри дома. С трудом пробравшись через буйные заросли малины, я вскрыл сарай гвоздем, заботливо предоставленным предусмотрительной старушкой, и проник в дом через дверь черного хода. Внутри царило абсолютное запустение: старые хозяева опустошили дом начисто, разве что крючки вешалок со стен не поснимали.

А новые не привнесли в домашнюю обстановку ничего, кроме видавшего виды офисного набора: пары стульев, кресла со сломанной спинкой, рогатой вешалки, тумбочки и обшарпанного стола. На этом самом столе и стоял мой потерявшийся ноутбук, до сих пор соединенный проводами с его поломанным собратом.

Все находилось точь-в-точь на тех местах, как в тот самый день, когда я ушел отсюда, чтобы через полчаса попасть в аварию на трассе. Так подсказывает мне моя память. Но если аварии на самом деле не было – ушел ли я отсюда вообще? И как так случилось, что моя память была заменена ложными воспоминаниями? И главное – зачем?

Пока вопросы повисали в воздухе. На откинутой спинке кресла я обнаружил пятна крови. Еще больше их было на марлевых тампонах в мусорной корзине. Там же обнаружились пустая четвертушка от водки, вскрытая стеклянная ампула, одноразовый шприц, упаковка от него, хирургические перчатки. И – скальпель! Самый настоящий – медицинский, я такие совсем недавно видел в госпитале.

Странно, странно… Налицо имелись все признаки того, что здесь, прямо на этом кресле, совсем недавно производилась какая-то хирургическая операция. А что, если оперируемым был я? Словно подтверждая эту догадку, заныло в висках. Но не разбили же мне здесь голову, в конце-то концов?.. Это произошло где-то в другом месте. А где?