Путешествие одиннадцатое

— Сжальтесь! Я скажу всю правду! Наш шеф — это он организовал. Речь шла о кредитах… о расширении деятельности, о большей… э… оперативности… чтобы определять подготовку наших людей, но самое важное — кредиты…

— Значит, все это было разыграно? Все?!

— He знаю! Клянусь! С тех пор как я здесь — ничего не менялось, только не думайте, что я тут распоряжаюсь. Сохрани бог! Моя обязанность заполнение личных дел. Речь шла о том, могут ли… могут ли наши люди быть сломлены врагами, попав в безвыходное положение… или же готовы на смерть…

— А почему никто не возвращался на Землю?

— Потому… потому что все изменили… до сих пор ни один не согласился умереть за дело тюри… тьфу, то есть за наше дело… Я говорю так по привычке, поймите же, сижу здесь одиннадцать лет, мне всего год до пенсии. У меня жена и ребенок, умоляю.

— Заткнись, — рявкнул я со злостью. — Пенсии ждешь, мерзавец, я тебе дам пенсию!!!

Я поднял тесак. У Аргюссона глаза вылезли из орбит, он начал ползать у моих ног.

Я приказал ему встать. Обнаружив, что в сейфе есть маленькая зарешеченная форточка, запер в нем чиновника.

— И ни звука! Чтобы не смел ни стучать, ни шуметь, бандитская рожа, иначе шинковка!

Остальное было уже просто. Ночь я провел не лучшим образом, листал бумаги — отчеты, рапорты, анкеты; на каждого жителя планеты была заведена отдельная папка. Потом соорудил себе постель из совершенно секретной корреспонденции — больше спать было не на чем. Утром я включил микрофон и от имени Калькулятора приказал, чтобы весь народ собрался на дворцовой площади. Каждый должен был принести с собой плоскогубцы и отвертку.

Когда все выстроились, похожие на гигантские шахматные фигуры, выкованные из железа, я велел, чтобы они поотвинчивали друг другу головы, во исполнение конденсаторции святого Электриция. В одиннадцать стали выныривать первые человеческие головы, начался шум, все смешалось, раздались крики: «Измена! Измена!», которые через несколько минут, когда на мостовую с грохотом упал последний железный горшок, превратились в общий радостный рев.

Я тотчас появился в своем собственном обличье и предложил, чтобы все под моим руководством принялись за работу — нужно было, используя местное сырье и материалы, снарядить большой корабль. Но оказалось, что в подземельях дворца находится целая эскадра готовых к старту космических ракет с полными топливными баками. Перед стартом я выпустил из сейфа Аргюссона, но не взял его на борт и никому не разрешил этого сделать. Я обещал уведомить обо всем его шефа и сообщить ему, по возможности полно, что я о нем думаю.

Так закончилось одно из самых необычайных моих приключений и путешествий. Несмотря на все труды и муки, которые мне пришлось пережить, я был рад такому обороту дела, так как ко мне вернулась подорванная космическими мошенниками вера в прирожденную порядочность электронных мозгов. Как все-таки приятно думать, что только человек может быть прохвостом.

Перевод Д. Брускина.