Путешествие длиною в жизнь

Вероятно, это были не самые безмятежные минуты в морской практике капитана "Славска". Теплоход остановился, выбрав резервы глубины подчистую, когда не то что семи, а и трех футов под килем, наверное, не осталось.

Что же касается нас, то мы, увы, продолжали плыть, но не к теплоходу, а прежним дрейфующим курсом. Слабосильный мотобот не справлялся. Нас волокло на рифы, и они, согласно карте, находились уже в трех-четырех милях от нас, не дальше.

Вдруг из тумана выскочила дау. Стремительная двухмачтовая шхуна летела прямо на нас. Мы обрадовались, закричали, замахали, но никто на ней не обращал на нас внимания — не замечали, что ли? Неподалеку от нас она заглушила мотор, и ее матросы начали ставить сети.

Рашад и Детлеф сели в надувную лодку и погребли к дау. Минуло с полчаса. Наконец мы увидели, что дау трогается с места и направляется к нам. Ее шкипер произнес в мегафон что-то гортанное. Мы подумали, что он здоровается, и приветливо, вразнобой ответили. Однако переводчик Рашад прервал наши излияния:

— Пятьсот!

— Чего пятьсот?

— Пятьсот кувейтских динаров за буксировку.

— Сколько?!

Для нас цена была баснословной. Тур отказывался наотрез. Усаковский качал головой:

— Ну, синдбады, ну, мореходы!

Шхуна, независимо свистнув, умчалась так же стремительно, как появилась: никакая рыбная ловля ее не интересовала — специально наведались попробовать сорвать куш.

А мы продолжали дрейфовать в сторону рифов — об этом нам откровенно сообщали со "Славска", уточнив посредством радара нашу скорость и курс.

Подскочила шхуна, родная сестра предыдущей: они, похоже, вились поблизости, как коршуны в ожидании добычи. Теперь уже Тур был согласен на все. Рашад перепрыгнул на дау показывать направление (к тому времени теплоход исчез из виду). Опять составился диковинный караван: мы за шлюпкой, шлюпка за шхуной…

Игорь Антонович связался по рации со "Славском", объяснил ситуацию и приказал идти наперерез. До вероятной точки рандеву насчитывалось миль семь. Уже спускался вечер. Дау гнала вовсю, нас болтало, встряхивало. Оставалось надеяться, что камышовый корпус "Тигриса" как-нибудь выдержит рывки и качку.

Одновременно на мостике происходил разговор между Туром и Усаковским, очень для "Тигриса" важный. Реконструирую его так, как мне потом пересказал Тур.

— Ваше самостоятельное плавание по Персидскому заливу с точки зрения задач экспедиции было результативным?

— Разумеется. Мы испытываем образец шумерского судна и уже на основании дня пути пришли к кое-каким выводам.

— Что же выяснено?

— Что парус мал, что для лавирования наших подвижных килей недостаточно.

— Будете совершенствовать то и другое?

— Да, как запланировано, на Бахрейне.

— Значит, до Бахрейна пауза?

— Ну… Допустим, что так.

— Извините за расспросы, я не из любопытства. Раз определенный этап эксперимента завершен и дальнейший путь до Бахрейна ничего не убавит и не прибавит, не рациональнее ли, если "Славск" доставит вас туда на буксире? По времени — экономней, для "Тигриса" — безопасней, экспедиционным идеям ущерба нет…

— Я сам хотел просить вас об этом…

Тур распорядился, чтобы я переселился на "Славск" для координации действий и связи. Приказы не обсуждают, хотя уходить с "Тигриса" очень не хотелось. Подумал: если уж идти, то лучше с кем-нибудь вдвоем. С тем же Карло — пусть, коль представилась возможность, примет пресный душ и сменит повязку на больной ноге.

Тур согласился, и мы вчетвером — Усаковский, Гарас, Карло и я перелезли в мотобот. А между тем дау, приняв мзду и вернув Рашада, исчезла в ночной мгле.

"Славск" взял нас на буксир, и мы тронулись против течения в путь, к Бахрейну. Пришлось пережить и штормовой ветер, и "охоту" на "Тигриса", когда оторвался буксирный конец…

Они возились с нами уже третьи сутки, и неизвестно, сколько еще им предстояло помогать нам. Между тем, "Славск" был в живой очереди судов, ожидавших входа в порт Басры, и наверняка уже потерял из-за нас эту очередь. А ведь у них был план, график. Усаковский вежливо успокаивал: "Наверстаем".

И все-таки ради спокойствия в Москву ушла радиограмма:

"Министерство морского флота, министру Т.Б.Гуженко.

Уважаемый Тимофей Борисович! Лодка "Тигрис" с международным экипажем на борту испытывает большие затруднения в проходе Персидского залива из-за неблагоприятных метеоусловий. Приняв сигнал бедствия, к нам на помощь подоспел экипаж черноморского теплохода "Славск", что помогло избежать посадки на рифы. В настоящее время "Славск" буксирует "Тигрис" в безопасный район. Для его достижения требуется около двух суток — плавание осложняет сильный встречный ветер и волнение. Убедительно прошу Вас разрешить капитану теплохода "Славск" продолжить буксировку. Искренне Ваш Юрий Сенкевич".

Вскоре был получен ответ:

"Борт т/х "Славск", Усаковскому. В связи с просьбой экипажа "Тигрис" разрешаю продолжить буксировку до безопасного района. Желаю экспедиции во главе с выдающимся ученым Туром Хейердалом благополучного плавания, успешного выполнения задуманного эксперимента. Гуженко".