Путь Знахаря

— Меня всегда интересовали разные способы описания глубинных основ мира. Религия и философия дают представление о духовных основах действительности, физика, химия и биология — об основах материальных. Но, вопреки общепринятому мнению, это не две разные области знания. Если изучить их достаточно глубоко, то станет понятно, что и религия с философией и физика говорят об одном и том же.

— Знаешь, хотя попытки синтеза духовного и материального предпринимались на Земле и ранее, а сейчас в нашей науке есть даже специальное направление, занимающееся изучением глубинных связей информации и энергии, и именно на основе такого подхода были созданы наши ГИМП–корабли, но все равно в это трудно поверить.

— И, тем не менее, это так. То, как мы воспринимаем физические основы мира, зависит от нашего мировоззрения. Недаром же учёные, стоявшие у истоков квантовой физики, в конце концов, сменили свои подходы к восприятию мира. Гейзенберг углубился в религию, Шредингер заинтересовался мистикой, а Нильс Бор был настолько поражён глубинным сходством концепций квантовой физики и китайской философии, что после получения дворянского титула выбрал для герба символ Тай–Цзы. Эти люди изучали реальность чисто научными методами, но это привело к их изменению философских и духовных воззрений. Нильс Бор писал: «Мы можем найти параллель урокам атомной теории — в эпистемологических проблемах, с которыми уже сталкивались такие мыслители, как Лао–Цзы и Будда, пытаясь осмыслить нашу роль в грандиозном спектакле бытия — роль зрителей и участников одновременно».

— Почему же тогда мы до сих пор так мало говорим об этом? Ведь если физика и философия в самом деле так тесно взаимосвязаны, то это должно преподаваться уже начиная со школы. Но это не так.

— К сожалению, таких учёных, как Нильс Бор, Гейзенберг и Шредингер — единицы. Они были первооткрывателями, они стремились понятьквантовую физику. А понимание чего-то нового — это всегда переворот в мировоззрении. Другие учёные не обладали такими гибкими умами. Они не стремились на самом деле понятьзаконы квантовой физики, для них вполне достаточным было выучить эти законы и научиться их применять. Они научились оперировать новыми понятиями и концепциями, но не стали задумываться над тем, чтобы привести свою картину мира в соответствие с ними. Вдобавок, квантовая физика настолько парадоксальна и далека от повседневной логики, что те, кто не занимаются ею непосредственно, вообще имеют очень смутное представление о её концепциях. Даже физики, работающие в других областях, зачастую совсем не понимают глубинной сути квантовой механики. Потому-то хотя со времён Ньютона физика сделала гигантский прорыв вперёд, мышление большинства землян, использующих в своей работе и быту приборы, работа которых основана на законах именно квантовой физики, осталось по–прежнему на уровне классической ньютоновской физики. Принять новое мировоззрение гораздо сложнее, чем принять просто новую физическую теорию. Ведь не даром теория Эверетта о ветвящихся Вселенных, основанная именно на квантовой механике, долгое время не опровергалась, но и не признавалась большинством научного сообщества.

— Что же в этой квантовой механике такого уж мистического?

— Просто ты, как и большинство, не хочешь увидеть того, что в случае, если постулаты квантовой механики действительно распространить на все происходящие в мире процессы, то из этого следует, что любой наблюдатель меняет наблюдаемый объект уже самим фактом наблюдения. Ещё на заре новой физики Эйнштейн говорил: «Из квантовой механики следует, что мышь может изменить Вселенную, лишь взглянув на неё». Правда, сказано это было в качестве опровержения квантовой механики — даже такому гению, как Эйнштейн, казалось слишком невероятным, что один взгляд мыши способен изменить весь мир. Однако, время шло, выводы квантовой физики подтверждались всё новыми и новыми экспериментами. Но мировоззрение людей оставалось прежним — они предпочитали выдумывать всё новые интерпретации квантовой механики, чтобы объяснить её парадоксы, вместо того, чтобы признать, что противоречия не в квантовой механике, а в их представлениях о мире.

Катя задумалась, стараясь осмыслить услышанное.

— То есть, каждый раз, когда я смотрю на что-то, я фактически совершаю магическое действие?

— Да, хотя при обычных условиях этого изменения нельзя зафиксировать, оно слишком ничтожно. Чтобы изменение было достаточно значимым, нужно создать специальные режимы взаимодействия сознания и окружающей реальности. И большинство мистических практик направлено именно на создание таких особых состояний восприятия и сознания. Но, хотя это всё очень интересно, поговорить мы могли бы и в обычной реальности, а здесь лучше заняться именно чем-то, легко возможным здесь и весьма сложным в материальном мире. Очень хорошая практика — полетать. Развивает многие навыки достижения магических состояний восприятия.