Путь волшебника

Вилар Кафтан пишет спекулятивную фантастику самых разных жанровых направлений, включая НФ, фэнтези, хоррор и слипстрим. Ее произведения печатались в журналах «Lightspeed», «GigaNotoSaurus», «Realms of Fantasy», «Strange Horizons», «Clarkesworld», «Cosmos», «Escape Pod», «Beneath Ceaseless Skies», «Sybil’s Garage» и в удостоенной Всемирной премии фэнтези антологии «Paper Cities». Она живет с мужем Шэнноном в Северной Калифорнии. Знакомство можно продолжить на сайте vylarkaftan.net.

Пытка подвешиванием хороша для одних, ужасна для других. Подъем человеческого тела на вонзенных в плоть крюках — это, бесспорно, один из самых радикальных методов усовершенствования. Такое практикуется либо из стремления к высшей духовности, либо из любви к искусству, либо по личным мотивам.

Для индейского племени манданов в США сутью этой практики было личное жертвоприношение. Сознательный выбор пытки являлся для юноши началом экзамена — что он может предложить духам своего племени.

Следующий короткий рассказ о жертвоприношении молодой женщины, которая идет на невообразимые муки, вынуждает нас задаться вопросом: а сами мы что готовы вытерпеть по собственной воле, если ставки будут достаточно высоки?

Обнаженная юная крестьянка покачивалась на ржавых крюках в центре тронного зала. Ее руки и ноги были связаны кожаными ремнями, кровь стекала с истерзанной спины. Она была едва жива и почти ничего не соображала от боли.

Одиннадцать королей сидели на одиннадцати железных тронах, обгрызали ножки индейки, а хрящи сплевывали на пол. Под девушкой уже высилась груда окровавленных костей с остатками мяса. Все они были чужеземные колдуны с золотыми кольцами в носу и пробитыми гвоздями скулами. Каждому в нагую грудь забили колья — по одному за украденное столетие. Кто-то помешал угли в жаровне, и сгустился едкий дым. В комнате было жарко, как в сердце костра.

— Она уже мертва? — спросил владыка потравленного пастбища.

— Еще нет, она борется с магией, — ответил хозяин проклятого моря.

— Но разве эта девица не сама выбрала себе путь?

Они помолчали. Девушка висела мешком, ее кожа блестела от собственного пота и от жира индейки. Крестьянка добровольно пошла на страдания, никто ее не понуждал. Ей казалось, будто она медленно плывет сквозь туман и боль. Крючья жгли огнем, дым заползал в раны, чернил магией кровь, и та, густая как смола, медленно истекала, капала и запекалась на костях индейки.

— Скоро ее сердце перестанет биться, — сказал господин гниющих джунглей. — Когда кровь чернеет, почитай, конец близок. Больше одной песни после этого еще никто не выдерживал.

— Скорее бы все закончилось, — вздохнул хозяин ядовитого кратера, оглаживая посеребренную годами бороду. — В спине так стреляет, что спасу нет.

Он вскинул руку и толкнул девушку. Крючья рванули плоть. Она застонала, разбрызгивая черную жижу. Темная волшба наполняла ее вены, из спины словно проросли крылья боли. Какая мука! О смерть, приди же наконец!

Но она дала клятву, о которой не знали эти демоны. На ее губах все еще ощущался вкус апельсина, сладкого и пряного плода богини. Чародеи считали богиню мертвой. Но страж апельсинового дерева знал, где она прячется.

Колдун снова толкнул висящую девушку, словно люстру. Боль молнией пронзила все тело до кончиков пальцев, несчастная едва не лишилась чувств.

Нельзя терять сознание. Она должна продержаться, пока магия не доберется до цели — до того места, где в жертве пульсирует жизнь.

— Нужно делать это чаще, — сказал владетель солончаков. — Разве у нас мало крестьян? Они плодятся, точно свиньи.

— Важна добровольность, — возразил собственник отравленного острова. — Иначе ничего не получится.

— Натяните ремни, — приказал начальник пенящейся выгребной ямы. — Заставьте ее кричать.