Путь во тьме

Хотя Адам все понимал, о чем она говорит и что хочет спросить, он просто надеялся на другое. Ему хотелось, чтобы такого не было. Он видел, как Каролина начала сдаваться, в ее глазах уже не было той силы и надежды, которая была три месяца назад. Ее глаза опустели и даже как будто стали тускнее, видимо, оттого, что ничего обнадёживающего за это время так и не произошло.

Адаму было знакомо это чувство, хотя с ним никогда не происходило ничего подобного. Но через него проходили десятки пациентов, которые сдавались раньше или терпели. Он всегда боялся вопросов, ответы на которые были для него сложны.

– Адам, прошло уже столько времени, чего мне ждать, чего, ответь мне?

Он посмотрел на нее пристальным взглядом, немного отдышался.

– А что ты хочешь услышать? Я не буду таить от тебя ничего. Его состояние стабильно, никаких изменений, все по-прежнему. Лично я больше не могу ничего сделать. Все, что могло зависеть от меня, сделано. Теперь можно верить только в чудо, это надежда, которая не должна угасать в твоем сердце, ты должна верить, понимаешь меня. Верь, и я думаю, что все будет хорошо.

– Почти то же самое Вы сказали мне еще три месяца назад. Так получается, что ничего не меняется, выходит, у нас вечное дежавю.

– Каролина, послушай, я не могу ничего тебе сказать конкретного. Ты сама видишь, что и я так же, как и ты, жду и надеюсь на лучшее. Если бы я не знал подобных историй, то, возможно, не заставлял бы верить тебя. Но бывали случаи и похуже, когда, пролежав год и более, когда уже у родных были потеряны все надежды, их близкий просто открывал глаза и заговаривал. После чего они проходили реабилитацию и выписывались.

Каролина, поверь мне, у нас есть все надежды на выздоровление, просто нужно ждать и верить… Понимаешь? И еще…

– Что?

Он посмотрел на нее невозмутимым взглядом, подобрав прядь, упавшую ей на щеку.

– Не нужно зацикливаться, нужно продолжать жить. Ты должна отдохнуть, может, даже съездить куда-нибудь. Я понимаю, что тебе трудно это понять, но все же, Каролина, подумай об этом, вряд ли он хотел бы, чтобы ты сутками сидела здесь и караулила его.

– Я бы хотела этого.

– Тогда извини меня, ты просто эгоистка.

– Наверно, ведь действительно он нужен мне, я не представляю, как жить без него. И при этом я не задумываюсь, как он там и где он вовсе. Вы правы, я эгоистка. А я даже не задумывалась об этом. Все же, какая я гнусная.

– Перестань, что ты, говоришь глупости, ты просто устала. Мой тебе совет – съезди куда-нибудь на пару дней, развейся, и все прояснится, тебе станет легче, вот увидишь.

– Наверно, вы правы.

– Конечно, я прав, – улыбнулся ей он, встал и направился к двери. – Надеюсь, завтра я тебя здесь не увижу, и не держи на меня обид, прошу тебя. Это тебе нужно самой, пойми уже это, наконец. Неужели ты не замечаешь, как ты выглядишь, ты же не смотришь за собой. Твоя нога, ты все по-прежнему хромаешь. A ведь уже давно не должна. А все потому, что нервы и твоя безалаберность мешают этому. Я ничего не могу поделать с этим, и смотреть на это я тоже устал.

Адам говорил с ней на повышенных тонах, будто брат или отец отчитывал ее, отчего она слегка улыбнулась.

– Спасибо.

– Не за что.

– И все же, спасибо за заботу и доброту.

Он лишь посмотрел на нее и улыбнулся в ответ.

– Надеюсь, я не увижу тебя завтра и вообще в ближайшие дни.

– Я постараюсь.

Адам ушел, тихонько закрыв за собой дверь. Каролина какое-то время продолжала сидеть, не сдвинувшись с места, собираясь мыслями и переваривая все то, что сказал ей Адам.

Порой по щеке вновь пробегали слезы, и она их стряхивала, пытаясь скрыть.

– Родной мой, как ты, – произнесла она и замолчала, будто ожидая ответа, и не дождавшись, продолжила. – Я так хочу знать, где ты сейчас и о чем думаешь. Прости меня, прости, я и в правду думаю только о себе. Наверно, Адам прав, и мне стоит немного отдохнуть, но мне так не хочется оставлять тебя. А вдруг ты очнешься, когда меня не будет и разочаруешься во мне еще сильнее оттого, что меня нет рядом. Я совсем не знаю, что делать. А ведь в последнее время мне даже поговорить, кроме тебя, не с кем. Питер, его мне не хватает, а простить его не позволяет гордость. Да, ты бы простил, ведь ты всегда всех прощаешь, ты такой добрый. Наверно, и мне стоит взять пример с тебя и простить его, ведь он хотел как лучше, он даже звонил практически с мольбой, чтобы я одумалась и не уходила. Но я отказала, ты же знаешь меня, моя гордость не позволит мне сделать шаг назад. И все же, наверно, стоит простить Питера, ведь он мой единственный друг.

Каролина положила голову на его руку и немного вздремнула, продолжая что-то нашептывать себе под нос.

Прогуливаясь по улице, рассматривая витрины магазинов, Каролина все же решила сделать шаг и позвонить Питеру.

Длинные гудки и ожидание не охладили её желания.

– Он не берет, неужто он не хочет общения со мной?

– Да, Каролина, ты все же позвонила, как ты? – Он начал говорить, не давая ей произнести и слова.

– Ну, что ты разболтался так, я – неплохо. Решила позвонить и узнать, как дела у моего друга. Ты не занят, можешь говорить?