Путь в Туркестан

– Я знаю, что ты меня любишь. Но я спрашиваю не об этом. Я спрашиваю, хочешь ли ты жениться на мне по-прежнему?

– Конечно, хочу!

– Тогда все в порядке. Я долго ждала и могу подождать ещё немного.

– Да не надо никого ждать! Завтра же найду какого-нибудь попа, дам ему денег и он нас обвенчает…

– Боже мой, какой ты всё-таки дикарь, Будищев!

– Что опять не так?

– Пост сейчас! Никто нас не станет венчать, пока он не кончится.

– Точно. А я и забыл…

– Это с тобой бывает.

– Ты о чем?

– Так, ни о чем.

– Нет уж, договаривай.

– Нечего договаривать. Просто ты очень мало думаешь об окружающих тебя людях и их чувствах.

– В смысле?

– В прямом. Вот возьми хоть Федю. Он ведь очень хороший парень. Да, простой и совсем не развитый, но сердце у него доброе. А ты смеешься над ним, как над мальчишкой. Или вот Стеша…

– А с ней что не так?

– С ней-то все так. А вот с тобой… ну скажи на милость, зачем ты подарил бедной девочке эти часы?

– Началось! Ты что, ревнуешь?

– Нет, ты все-таки действительно болван, Будищев! Ты, похоже, и впрямь не замечаешь, что она в тебя влюблена.

– Прекрати говорить глупости. Это было давно и уже прошло.

– Это не я, это ты говоришь глупости, милый. Такие чувства не проходят так просто, а твои знаки внимания заставляют её надеяться.

– Я уже, кажется, говорил, что она мне как дочь.

– Я знаю, но ты ей не отец. Ладно, всё равно уже ничего не поправить. Пошли спать.

Ночь в квартире Будищева прошла спокойно, а на утро все, казалось, позабыли про недавний разговор и после завтрака дружно направились по своим делам. Первыми были готовы, разумеется, мужчины. Фёдор с Сёмкой уже оделись и ждали Дмитрия, которому Геся помогала завязывать галстук.

– Ну вот, – удовлетворенно отозвалась девушка. – Теперь тебя можно выпустить на улицу.

– Гомосячий видок, – поморщился глава семьи, рассматривая пышный бант у себя под подбородком.

– Глупости! Ты купец, промышленник и вообще серьезный человек, а посему должен выглядеть соответствующе.

– А выгляжу как…

– Как кто?

– Как пудель с бантом на шее.

– Прекрати.

– Ладно, проехали. Стеша скоро?

– Я попросила её помочь мне в одном деле, так что поезжайте одни.

– В каком деле?

– Что за несносный допрос?!

– Опаньки, а что мы скрываем?

– Право, ты невозможен. Ну хорошо, у меня сегодня будут важные посетители, несколько склонные к эмансипации. А Степанида просто икона этого стиля. Ничего сложного, подаст чаю, улыбнется, продемонстрирует твой подарок… кстати, ты знаешь, что мастер, у которого ты их заказывал, стал продавать подобные дамские часы?

– Блин!

– Вот именно.

Крыть было нечем. Несмотря на умение Будищева зарабатывать на оригинальных идеях, частенько он их просто дарил окружающим его людям, не успев оценить коммерческую выгоду. С другой стороны, много ли выудишь с ювелира за идею? Не тот народ, чтобы зря раскошеливаться.

Оказавшись на улице, их странная троица немедленно привлекла к себе повышенное внимание. Сам Дмитрий был одет в хорошее пальто с бобровым воротником и шапку «пирожок», и если бы не развязные манеры, его можно было бы принять за настоящего барина. Сёмка, в теплой куртке на вате и башлыке поверх картуза, тоже выглядел как мальчик из хорошей семьи, отчего-то не носящий гимназическую форму, а вот Федор, надевший поверх своего костюма всё тот же полушубок, выглядел на их фоне довольно чужеродно.

– Куда прикажете, барин? – с сомнением в голосе поинтересовался случившийся рядом извозчик.

– На Выборгскую сторону, – коротко отвечал Будищев, усаживаясь в экипаж.

Семён тут же устроился рядом, а вот Шматов на мгновение замешкался, будто не зная как ему поступить. То ли моститься на господское место, то ли запрыгнуть на облучок к кучеру.

– Чего столбеешь? – прервал его мыслительный процесс Будищев. – Давай сюда, а ты – шпингалет, дуй к водителю кобылы!

– Это мерин…

– Да хоть фольксваген, вали на облучок.

Наконец все устроились, после чего извозчик махнул кнутом, и сани тронулись вперед, заскрипев полозьями по снегу. Некоторое время они ехали молча, но когда повернули на набережную, до них донеслись крики мальчишек, разносящих газеты:

– Покупайте «Ведомости»! Покупайте «Петербургский листок»! Необычайные происшествия! Имущество Путилова собираются описать за долги! Разорение крупнейшего промышленника в России! Получены новые известия о союзе Австрии и Германии! Новый кризис в Европе!

– Блин, тут недавно радио изобрели, – хмыкнул Будищев, – а они всякую хрень печатают!

– Чего изобрели? – осторожно спросил Федя, но сидевший рядом с ним приятель внезапно насторожился.

– Придержи своего мерина! – ткнул он извозчика тростью, после чего закричал разносчикам: – Эй, ребята, что там у вас про Путилова?

– Разорение крупнейшего заводчика, – обрадованно завопил чумазый мальчуган в драной кацавейке и невозможно больших башмаках.

– Держи, – сунул ему первую попавшуюся монету Дмитрий и буквально выдрал из рук газету.

Тот ошарашенно посмотрел на серебряный рубль, но сообразив, что добрый барин не требует сдачи, тут же сунул свалившееся на него богатство за щёку и пустился наутек.

– Случилось чего? – осторожно спросил Шматов.