Путь в стаю

— Так и я не в игрушки играть буду! — расплылся в улыбке предвкушения этот безбашенный котяра.

— Хватит трепаться, мальчики! — рыкнула изрядно возбуждённая снежка в моих объятьях. — Давайте уже, решайте, кого я буду трахать!

Я поднял исполненный недоумения взгляд на медноволосую — это был удар ниже пояса.

— Тебе что, реально всё равно, с кем сейчас спать?

— Да хоть с вами обоими! Так, ты давай лижи, а ты…

Но дослушивать оды перевозбудившейся республиканки я не стал. Поднялся и воззрился на котика. Тот уже пожирал девчушку взглядом, весь был с ней и в ней. С уголка его губ протянулась ниточка слюны. И это он только в дверях стоит!

— Арт, ты реально собираешься с ней спать?

— Да! — запальчиво бросил юнец, уже на полпути к Илине.

— Хорошо. Уберёшь потом за собой.

Но кот ничего не ответил, ему было уже не до меня — снежка полностью взяла его в оборот. Мазнув ещё раз взглядом по сплетающимся в страстном танце телам, я молча покинул комнату. Из закрывающейся за спиной дверной мембраны доносились стоны дорвавшейся до сладкого лекарши. На душе было погано. Понятно, что для Илины всё это — игра, развлечение. Но чтобы ей было настолько безразлично, с кем спать?! Зачем тогда приходила именно ко мне? Валькирии теперь казались мне единственными достойными партнёршами, обычные же республиканки виделись… Не знаю, какими-то неконкретными, что ли? Почему-то вспомнились те две гражданские, которые на лайнере пытались использовать меня в собственных разборках. Они и эта — одного поля ягоды. Как вообще у Арта на такую поднимается?.. Но это его дело. В конце концов, он — мой боевой брат, я должен поддерживать его по мере сил. Да, он не до конца прав. Да, ворвался в мою палату без стука, почти снял с женщины. Но зато он приоткрыл мне глаза на эту самую женщину. Впрочем, своё он получит, но позже. Да и проблем с Илиной мне не нужно. Пусть девочка трахается. Она всего лишь гражданская. Ещё и с ветром в голове.

Коридор вывел меня к переходу между корпусами. Стены, пол и потолок перехода оказались полностью прозрачными, открывающийся отсюда вид завораживал, будоражил кровь. Казалось, ты стоишь прямо в воздухе, а под тобой — бескрайний вечный лес. Недолго думая, я уселся прямо на прозрачный пол и ушёл в медитацию.

Наверное, это смотрелось дико — сидящий посреди коридора человек, в сердце серьёзного медицинского учреждения. Но за всё время медитации я почти не видел людей. Мимо в основном проплывали дройды, которых мало волновало поведение человека, а люди… Пару раз меня окликали пробегавшие мимо медицинские работницы, но, не получив никакого отклика, уносились по своим делам. Им не нужно было волноваться о моём самочувствии, потому что все необходимые датчики содержались либо в виде колоний нанитов в самом организме, либо были интегрированы в одежду. Девочки тут же получали исчерпывающую информацию о моём состоянии, что же до странностей поведения… Да мало ли что взбредёт в голову мужской ипостаси валькирии? Для республиканок и обычные валькирии были живой загадкой, а уж коты и вовсе — загадкой в квадрате.

В какой-то момент в голове щёлкнуло, словно повернули некий переключатель. Пришло время возвращаться в палату: по моим внутренним часам прошло ровно три часа. В принципе, к тому, что ожидало внутри, я был готов. Кот не посчитал нужным даже привести в порядок мою кровать, и теперь сидел за столом, полностью умиротворённый. При моём появлении он расплылся в насмешливой улыбке, которая, впрочем, тут же погасла после первого же удара — прямым в глаз.

— Не вижу причин для веселья, котик, — спокойно заметил я, давая Арту возможность прийти в себя и подняться — всё же драться, сидя в кресле, не очень удобно, а так меня никто не обвинит в пристрастии к нечестным методам ведения спарринга.

— Эй, ты чего, охренел?!

— Сейчас я немного поучу тебя правилам хорошего тона, котик, — я даже не обратил внимания на его гневный окрик. — Во-первых, нужно стучать, прежде чем заходишь в чужую комнату.

Кот попытался провести удар, но он был слишком неуклюжим, мужчине не хватало скорости и техничности. Я пропустил его кулак над плечом и ударил встречным в печень. Такой удар сложно выдержать, это работает сильней, чем удар в солнечное сплетение, так что Арт просто кулем осел на пол. Едва он немного отдышался, я напомнил о себе.

— Вставай. Или буду бить ногами.

Парень, пошатываясь, поднялся. Он уже понял, что с ним не будут церемониться — наверняка привык к подобным взбучкам от своих кошек. Конечно, от собрата по несчастью получать обидней, но меня это волновало слабо.

— Во-вторых, когда мужчина и женщина уединяются, любой нормальный человек должен сто раз подумать, прежде чем влезать в их любовные игры — а вдруг это им не понравится? Мне не нравится, когда в мои игры влезают посторонние, — новый удар, на этот раз в челюсть, был призван впечатать в голову кота и эту нехитрую истину. — И в-третьих… ты не убрал за собой.