Путь в Селембрис

Снова смотрит прорицательница вниз. Троянцы гонят греков. Разрушены их башни, за которыми прятались ахейцы. Подобен полубогу Гектор. Он бьётся так, словно сделан из железа.

Подходит царь Приам, отец Кассандры.

— Гектор побеждает. Вся храбрость греков не спасёт их. Разум помутился у Ахилла. Троя торжествует. Что ж молчишь ты? Или, кроме слова «смерть» нет у тебя иного слова для Приама?

Видит прорицательница предвестниц скорого конца над головой Героя Трои. Слетелись Керы, ждут поживы. Скоро, скоро унесут они в Аид свою добычу. Душа Героя, славы Илиона, Гектора, Приама сына — вот их будущий улов.

— Что ж скажешь ты, Кассандра?! Опять пророчишь лишь дурное?! Зло вьёт гнездо в устах твоих!

"Ты прав, Приам. И все вы правы. Нет у Кассандры добрых слов для вас. Таков дар её — всегда дурное прорицание. Так шутят боги."

Изольда очнулась только в коридоре. Короткая причёска встала дыбом.

— Где я?! Что со мной?!

Она немного отдышалась от ужаса. Что это такое было?! Хотела снова заглянуть в дверь. Но, испугалась, лишь прислонила ухо к замочной скважине.

— Вперёд! На Трою! Победа наша, братья аргивяне!

— Лети, Ахилл! Твоею колесницей правят боги!!

— Ура-ааа!!

ГЛАВА 14. Натинка

Домой идти не хотелось. Мама не поняла объяснений по поводу двойки. Но, по-настоящему было противно не это. Наташа Платонова не привыкла к оскорблениям и тяжело переживала унижение. Сначала математичка сорвала на ней свои нервы. Потом историчка туда же. До сих пор Наташа ощущала себя защищённой. Отличная успеваемость ставила её вне насмешек. И вот теперь приходится оправдываться за то, в чём она не виновата. Это и есть самое противное.

Подошёл сосед по парте, из-за которого все неприятности и произошли.

— Переживаешь?

— Нет. Торжествую.

— Я не догадался предупредить тебя, чтобы ты не спрашивала историчку. Мы все давно знаем, что это бесполезно. Привыкли уже.

— И оставаться с двойкой?

— Ты и так осталась с двойкой. А тут ещё и прополоскали нехило.

— Как же быть? — печально спросила Наташа.

— Да так и быть. Всё затрётся. Школа — это как болезнь, однажды кончится. Ещё три года срок мотать. Потом куда-нибудь в колледж. На технаря. Или булгахтером. Ма-аленьким таким булгахтером. Тебе лучше, а нас в армию загонят и там выбьют дурь из головы. Будем на плацу валяться, пыль глотать. Или сортиры драить. Потому что картошку чистить таким оболтусам никто не даст — не то образование.

Наташа изумилась. Будущее представлялось каким-то безрадостным. Лёнька меж тем расщедрился на советы.

— Знаешь, как я отрываюсь от реальности?

— Как? — в её вопросе прозвучало такое опасливое удивление, что Косицын засмеялся.

— Ты неправильно поняла. Все отрываются. Не обязательно нюхать или колоться. Можно крышей въехать в детективы. Или в сериалы. Большинство общается с компьютером. Я вот стихи пишу. Как Маргуся меня придавит, словно таракана, так я ей выдаю колонку. А она меня за это опять на дыбу. А я ей снова очередью. После школы опубликую сборник.

Оба засмеялись.

Сидя на тёплой трубе, они болтали ногами и смотрели в небо.

— Смотри, звезда падает. — сказал Косицын. — Загадывай желание. Сегодня сбудется. Я точно знаю.

* * *

— Завтра моя очередь плыть с Магирусом в лодке.

Лён готовился в дорогу. Зима была в разгаре. Выли вьюги, ветра кидали шквалы в разноцветные окошки. Небо в хмурых низких облаках. Сосны оледенели и тяжело мотались, когда порывы ветра накидывались на помрачневший лес. Всё до горизонта покрыто белой пеленой. И никому уже не хочется переправиться на чудесной лодке на скалистый берег.

Паф и Лён играли во дворе, бросались снежками и валялись в больших сугробах. Волшебник не стал убирать нанесённый непогодой снег, чтобы ученики могли сделать себе горки и с хохотом кататься с них.

В замке уже не было так тихо и пустынно, как ранее. С началом стужи волшебник подбирал и приносил в своё жилище замёрзших птиц, молодых зайчат, забавных бурундучков. Из своих поездок в город Гонда привозил голодных кошек и больных собак. Всё это требовало внимания, заботы и ухода. Мальчики кормили этот маленький зверинец, убирали, чистили, лечили.

Больные постепенно поправлялись и начинали носиться по всем переходам замка. Играли во дворе с ребятами. Поэтому скучно не было. Вот и сегодня до вечера Лён и Паф катались с горки в обществе трёх собак и одной вороны. Та сама прилетела со сломанной ножкой и упала в руки Лёну.

Ворону назвали Крака. Была она крикливая, нахальная и суетливая. Ей не хватало собственной тарелки и она всегда норовила отнять пищу у собак. Получив крепко лапой по спине, ворона удирала с отчаянными воплями. Но, катание с горки на собственном заду было для скандальной птицы великим наслаждением. Ещё приятнее съезжать на ком-нибудь из ребят. Сесть на голову, распустить крылья и плавно скользить вниз с криком:

— Крака! Крака!

Сегодня вечером Лён аккуратно приготовил на завтра все свои вещи. Утром собираться некогда. Поздно рассветает и рано наступает вечер. Поэтому выйдут они ещё до света.

— Ты пробовал сонный порошок? — спросил Паф.