Путь в Обитель Бога

— Значит, не то предлагали, что следовало.

— Хорошо, хорошо! Не приручить — наладить общение! Зачем придираться к словам, если помочь ты всё равно не хочешь?

— «Наладить общение», — передразнил я. — А ты спросил, нужно им общение с тобой? Они живут на Додхаре миллиард лет, никто не знает, что они такое. Даже яйцеголовые их не трогают, поскольку не могут, и надо же — разгребатели дождаться не могли, когда умники соизволят обратить на них внимание! Вот потому-то у вас ничего и не получается. И сколько вы не расспрашивайте поводырей, ничего не поймёте. И ты меня не упрекай. Помнишь, что было, когда я согласился помочь вам наладить контакт с рувимом?

Генка промолчал. Он помнил.

— Если очень хочешь, я могу тебе сказать, с чего начать, — щедро предложил я. — Ты начни думать о разгребателе не как о животном, и не как о разумном существе, а… В общем, принимай его таким, каков он есть на самом деле.

— Но я не знаю, кто он в самом деле!

— А ты попробуй, — терпеливо сказал я. — Причём помни, что он в тебе ни капли не нуждается. Жил же он как-то без тебя. И его предки — без остальных людей. И вообще без разумных, хоть и говорят, что разгребатели питаются мыслями. Кто кого своими мыслями питает, это ещё большой вопрос. Поводырь может идти за своим слизняком по мехрану целую неделю без воды, изредка закусывая сорняками и мелкими козявками, а я готов побиться об заклад, что все его думы за это время не потянули бы и на четвертушку голубой галеты. Он ничего особенного не делает. И ты не мудри, просто попытайся относиться к разгребателю как к разгребателю. Но начинать я тебе советую тогда, когда увидев на пути готового к броску чернобога, тебе захочется не пристукнуть его прикладом, а просто обойти сторонкой.

Генка обиженно засопел и отвернулся.

В полдень мы снялись с лагеря и пошли по свежепроложенной тропе в сторону Вороньих Окон. Двигались медленно, часто отдыхали, и вновь устроили стоянку как только завечерело. Я давал разгребателю время оторваться от нас — ведь он полз не по прямой, а выписывал петли, делал развилки, двигался по старым следам других разгребателей, возвращался назад. Иногда у меня в воображении возникала картинка приличного куска мехрана с высоты птичьего полёта, и я всегда знал, где мой слизняк находится. Следуя моей инструкции, он выбирал наиболее неудобные для перемещения места — сплошь заваленные вулканическим шлаком, где почти невозможно пройти пешком; ехать же верхом там нечего и думать. Яйцеголовые не смогут сойти с ложной тропы, закончившейся тупиком, чтобы срезать путь, — только вернуться назад.

Тот же порядок мы сохранили на второй и третий день похода. Четвёртый полностью простояли напротив Вороньих Окон, выставив сменный дозор поближе к ним. На закате в проёме одной из пещер появился Имхотеп, увидел меня, махнул рукой и снова пошёл во тьму Дворца Феха.

Мне стало зябко несмотря на вечернюю духоту, и я поспешил вернуться в лагерь.

— Он специально ждал, пока в дозоре окажешься ты, — прокомментировал мой короткий доклад Генка.

— Не знаю. Имхотеп не подозвал меня и не подал никакого знака. Должно быть, всё в порядке.

Сразу после выхода из лагеря у Ласточкиных Гнёзд я посвятил Генку во все подробности, которых он не знал, пересказав ему свои беседы с Имхотепом о Книге. Было бы нечестно держать его в неведенье, раз он шёл с нами. Ждан был в восторге, и опять принялся уговаривать меня призвать на помощь его дружков из Субайхи, на что я ответил решительным отказом:

— Пока сами во всём не разберёмся, никаких новых лиц. Хватит с меня и одного умника.

Наутро мы, вместо того чтобы идти к Чёртовой Деревне напрямую, свернули в сторону Ниора, в совершенно пустую, безжизненную местность. На картинке, передаваемой мне разгребателем, вулкан выглядел как растопыренная пятерня с крохотной ладошкой главного кратера и длинными кривыми пальцами многокилометровых разломов, разрезавших мехран на север и северо-запад. Повсюду возвышались шлаковые конусы больших и малых спутников Ниора, совершенно скрывавшие от наблюдателя на земле своего низкорослого господина. Некоторые из них слабо дымились, будто набираясь сил к следующему извержению. Окаймлённая чудовищными лавовыми наплывами лапа Ниора держала за горло всю эту страну, всегда готовая выплеснуть из-под земли новые волны расплавленного камня, катить их до самых гор, выжигая то, что успело вырасти на слое старого пепла. Вблизи же от вулкана и вовсе не росло ни единой травинки. Здесь жили только разгребатели.