Путь в космос

Т а р а с е н к о. Перестань кривляться! «Я решил, я написал, я, я…» Выходит, если завтра со мной что случится, тебе и наплевать?!

Г о р е л о в. Не заговаривайся…

Т а р а с е н к о. Матери тоже написал?

Г о р е л о в. Еще не успел…

Т а р а с е н к о. Жаль. Ты мне говорил, что она женщина мудрая.

Г о р е л о в. И что?

Т а р а с е н к о. Знаешь, что бы она тебе ответила? (Шутливо дает подзатыльник.) «Дурачок ты, Алешечка, несмышленыш еще… Разве можно, Алешечка, сразу, с ходу, отчаянно такие серьезные вопросы решать! Сперва бы сходил к своим дружкам, послушал бы, посоветовался, а уж потом…»

Г о р е л о в. Чего же тут советоваться? Вопрос ясен, Михаил…

Т а р а с е н к о. Я пришел не уговаривать: ах, мол, бедненький, тебе плохо, держись, не уходи, миленький… Разберись! Не можешь? Помогу. Ты новичок в нашем отряде. Пока шло испытание, Ракитин места себе не находил. Закурил, а я его два года с сигаретой не видел. Знаешь ли ты, что, пока над тобой колдовали медики, мы трубили «большой сбор», волновались за тебя, переживали…

Г о р е л о в (удрученно). Я не знал. Но факт есть факт — от него не уйдешь! Не гожусь… Потерял сознание… А что будет в полете? Какой из меня, к черту, космонавт? Все равно спишут, как Славу Рязанова, — и точка! Вернусь обратно, буду испытывать самолеты. Конечно, горько все это… Но… я делал что мог…

Т а р а с е н к о. Делал что мог… (Берет книгу со стела.) Вот тут подчеркнуто, наверное, тобой? (Читает.) «Сделал что мог, пусть, кто может, сделает лучше». (Кладет книгу.) К римским консулам обратился!

Г о р е л о в. Плохо сказано?

Т а р а с е н к о (равнодушно). Блестяще. У меня не вышло, пусть продолжат другие! Хилая позиция! Придется напомнить. Ты коммунист. Для коммуниста формула «сделал что мог» неприемлема. А теперь давай разбираться. Кто тебе сказал, что последнее испытание зачеркнуло тебя как космонавта? Скажи, кого испытывали — скафандр или тебя?

Г о р е л о в. Меня, ну и скафандр, конечно.

Т а р а с е н к о. Сначала скафандр, а уж потом тебя. У конструктора не получилось. Переживал! Ведь это его детище… Его можно понять?.. Скафандры у нас есть, и преотличные, — это показали полеты орбитальных станций. Но конструктор задумал такой, какого еще не было. Пока не получился… Ясно?

Г о р е л о в. Но я-то не выдержал!

Т а р а с е н к о. Другой бы на твоем месте мог и концы отдать запросто…

Горелов хватает Тарасенко. Проводят несколько приемов самбо.

Да погоди ты… Отлегло, да? Но учти, Алексей, ты виноват, и даже очень…

Г о р е л о в. В чем же?

Т а р а с е н к о. Почему не нажал на красную кнопку, когда почувствовал себя плохо?

Г о р е л о в. Хотел продержаться, думал, ну еще немного… не рассчитал сил…

Т а р а с е н к о. Вот эта ошибка похуже. Хотел продержаться… Проявил храбрость, а вернее — недисциплинированность. А знаешь, как дорого это могло обойтись тем, кто полетел бы в космос по данным этого испытания? Ну, понял?

Г о р е л о в. Да.

Т а р а с е н к о (протягивает рапорт). Вот теперь и решай.

Горелов берет рапорт и разрывает.

З а т е м н е н и е

Вновь квартира № 13. Г о р е л о в  сидит за письменным столом. Входит  Р а к и т и н.

Р а к и т и н. Занимаешься?

Г о р е л о в. Письмо Гордей Васильевич прислал. Спрашивает, как дела, не соскучился ли по авиации…

Р а к и т и н. Скучаешь?

Г о р е л о в. Бывает. Но я прочно уяснил разницу между летчиком и космонавтом.

Р а к и т и н. В чем же, интересно?

Г о р е л о в. Летчики живут в воздухе, а космонавты на земле.

Р а к и т и н. Поясни.

Г о р е л о в. В авиации я летал почти ежедневно. Я жил в воздухе. А здесь, чтобы, может, только раз стартовать в космос, я живу и работаю на земле. Наши тренировочные полеты на самолетах и сравниться не могут с теми, что я выполнял у Гордея Васильевича.

Р а к и т и н. Жалеешь, что к нам попал?

Г о р е л о в. Нет, товарищ генерал, моя мечта — космос.

Р а к и т и н. Значит, старых товарищей по службе не забываешь? Это хорошо… Да, как я погляжу, у тебя и новые друзья в авиации появились? (Показывает на конверт.)

Г о р е л о в. От Славы Рязанова…

Р а к и т и н. Что у него нового?

Г о р е л о в (дает письмо). Почитайте…

Р а к и т и н (просмотрев письмо). Смотри ты какой… На ракетоносце-перехватчике летает… командир звена… (Отдает письмо.) Рад, очень рад за Рязанова… Напишу.

Г о р е л о в. Можно задать вопрос?

Р а к и т и н. Задавай.

Г о р е л о в. Неужели Андрея, как и Славу Рязанова, спишут?