Путь в космос

Г о р е л о в. Электрона Ивановна, а вы меня развеселили. Ваше воздействие сильнее всех пилюль, призванных, по мнению врачей, придать мне бодрость.

К р е т о в а. Полагаю, которой вы и не лишались?

Г о р е л о в. Которой я и не лишался.

К р е т о в а. Ну вот видите! И вы тоже заразились слабостью к моему любимому словечку. Скажите, вы читали мои авиационные репортажи — «Схватка в воздухе», «Орел атакует «МИГ», «Сто спасенных жизней»? Они были премированы на журналистском конкурсе. Вот мое редакционное удостоверение.

Г о р е л о в (берет удостоверение, читает). «Предъявитель сего действительно является специальным корреспондентом газеты…»

К р е т о в а. Могу добавить: тридцати двух лет, незамужняя.

Г о р е л о в. Что вы говорите! Люблю…

К р е т о в а. Незамужних?..

Г о р е л о в. Вашу газету. Чертовски люблю. Через ее страницы проходит вся наша жизнь. Но я-то вам зачем? Чтобы написать: «Я видела его усталые глаза, в которых еще не погас блеск той решимости…»

К р е т о в а. «…с которой он побеждал смертельную опасность»? Нет, нет, Алексей Павлович, я вам хочу задать всего один вопрос, не связанный с техникой и секретами. Чисто человеческий. Почему вы не катапультировались? Неужели только состояние стресса?

Г о р е л о в. Стресс, стресс — оставьте эти термины для врачей-психологов.

К р е т о в а. Тогда что же?

Г о р е л о в. Видите ли, уважаемая Электрона Ивановна, была для меня одна весьма важная мысль в ту минуту… (Задумывается.)

К р е т о в а. Какая же?

Г о р е л о в. Вспомнилось, как-то мать говорила: «Жизнь трудная штука, но всегда больше думай о людях, чем о себе. Иначе ты не будешь чувствовать себя человеком…» Новую машину, конечно, соорудили бы, а вот если чья-нибудь мать, вернувшись из магазина, не нашла бы сына или юноша студент пришел бы к девчонке, может, на свое первое свидание, а ее уже нет — увезли в морг… Вот что страшно, дорогая Электрона Ивановна.

К р е т о в а. При чем тут чей-то сын, студент, пришедший на свидание? Не очень понятно…

Г о р е л о в. Что ж тут непонятного? Когда отказал движок, я шел над городом, над каким — вы не хуже меня знаете. И что около миллиона людей в нем живет — вам тоже хорошо известно. Если бы я бросил самолет, как вы думаете, будущая Жорж Санд, сколько бы этажей он разрушил… Ну, скажем, в двенадцатиэтажном доме?

К р е т о в а. Ну два, три, может быть, четыре…

Г о р е л о в. А на каждом этаже человек по тридцать. Вот и посудите, что мне в первую очередь надо было сделать?

К р е т о в а. Я тупица! Товарищ Горелов… Алексей Павлович!.. Так ведь это…

Г о р е л о в. Ладно, ладно, дорогая Электрона Ивановна, не будем наполнять прозу жизни излишним пафосом.

К р е т о в а. Скажите, и после всего этого… вы будете летать?

Г о р е л о в. А как же иначе?

Появляется  С а н и т а р к а.

С а н и т а р к а. Слышь, дочка, врачи! Улетучивайся, милая…

К р е т о в а. Улетучиваюсь, Арина Семеновна. (Горелову.) Еще одно уточнение. О своих близких вы успели подумать?

Г о р е л о в. Нет.

К р е т о в а. А о своей любимой девушке?

Г о р е л о в. К сожалению, у меня ее нет.

К р е т о в а (Санитарке). У него нет любимой девушки! (Убегает.)

С а н и т а р к а. Нет, нет любимой девушки. (Уходя.) Сегодня никаких посещений…

З а н а в е с

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Стартовый командный пункт. В окнах малиновые краски заката. Е р м а к о в  за столом.

Г о л о с  д е ж у р н о г о п о  п о л е т а м. Товарищ полковник, у нас генерал какой-то появился. Ходит, присматривается, с летчиками разговаривает… Просит принять.

Е р м а к о в. Что за робкий такой генерал? Просит принять, говоришь? Немедленно пригласи. Ясно. Значит, проверяющий инспектор появился…

Через некоторое время появляется  Р а к и т и н.

Р а к и т и н. Товарищ полковник… Генерал Ракитин без вашего вызова прибыл.

Е р м а к о в. Сережка! Вот не ожидал! Ты из Москвы? Какими ветрами в наши края?

Р а к и т и н. Попутными, Гордей, попутными.

Е р м а к о в. Уразумел. (Придвигает стул, оба усаживаются за столик руководителя полетов.) Сколько же мы не виделись?

Р а к и т и н. Порядочно, друг, порядочно.

Е р м а к о в. Да, время летит, все меняется, и ты малость изменился…

Р а к и т и н. Морщин время прибавило, сединой украсило. Смотрю на тебя — ты, а вроде и не ты. Помнишь, как в сорок втором меня за линией фронта спас?

Е р м а к о в. Ладно, хватит, а то подумаю, что под старость ты становишься сентиментальным. Лучше скажи, к нам зачем прибыл? Меня спасать?

Р а к и т и н. Зачем и от кого?

Е р м а к о в. Да понимаешь, у меня тут ЧП случилось. Начальство инспектора прислать грозилось для расследования. Уж не тебе ли выпала эта почетная миссия?

Р а к и т и н. Нет, друже, не волнуйся, я не ревизор и к вашим делам прямого отношения не имею.

Е р м а к о в. Чем же занимаешься?