Путь в космос

П а ш и н. Нужно иногда и Главному конструктору разговаривать с прессой.

Л о ш а к о в. К такому мы не привыкли… Можно по сути, а не о пришельцах? У нас не работает связь, мне кажется, не случайно.

В е р а. Радиопереговоры можно использовать в наших репортажах. А сейчас мы их не слышим.

З у б о в. И это прискорбно.

П а ш и н. Пока есть отклонения от программы…

З у б о в. И это прекрасно…

П а ш и н. Печально…

З у б о в. Я имел в виду другое. Нам драматизм нужен. Творчество — это конфликты, непредвиденные ситуации… что-то необычное, и тогда проявляется характер человека.

П а ш и н. А разве мало (подыскивает слова) драматургии в каждом полете?

Л о ш а к о в. Неужели те шесть секунд, Василий Петрович? Но ведь это пустяки — лишняя коррекция, и все.

П а ш и н. И шесть секунд тоже… (Замечает книгу в руках Зубова.) «С Земли на Луну». Если мне не изменяет память, там в конце…

Л о ш а к о в (выхватывает книгу). Сейчас… (Читает.) «Я знаю, это люди изобретательные. Они захватили с собой все богатства искусства, науки и техники. А с такими сокровищами можно добиться всего на свете! Помяните мое слово: они найдут способ выйти из своего трудного положения — они вернутся на землю!..» Неужели так плохо?

П а ш и н. Я этого не сказал… Но нелегко.

З у б о в. По-моему, от нас нельзя скрывать правду. Иначе мы не сможем написать, второго варианта просто нет…

П а ш и н. «Второй вариант» — это ваше?.. Спасибо… Правду о них (кивает вверх) расскажу всю, когда сам буду знать. А пока не могу, не имею права.

Л о ш а к о в. Значит, снова, «взмахнув стабилизаторами, ракета начала свой путь…».

К о н с у л ь т а н т. Это не надо.

В е р а. Почему же? Я уже написала… Четыре страницы.

Л о ш а к о в. И неплохо. Эмоционально.

В е р а (Консультанту). Посмотрите.

Консультант при прессе берет листки.

Это ощущения человека, попавшего в орбитальную станцию. Я расспрашивала многих, кто туда летал, и их глазами пытаюсь увидеть иной мир…

К о н с у л ь т а н т. Это не надо.

П о л у я н о в (взрываясь). Что ты за человек?! Только и слышишь: «Неинтересно», «Это не надо». Робот ты, машина… Ни чувства, ни страсти… Робот!

К о н с у л ь т а н т. Робот?!

П о л у я н о в. Да, да, да, да. Робот! Механическое чудовище, у которого только одно желание — «не надо»… нет, вообще нет никаких желаний! «Не надо» — и все!

К о н с у л ь т а н т. Ваш ученик.

П о л у я н о в. Что-о?

Все с удивлением смотрят на Консультанта при прессе.

К о н с у л ь т а н т. Красиво… Волнение… Незабываемые мгновения пуска… Тридцать слов, как у Эллочки-людоедки…

Л о ш а к о в. Еще один знаток классики. Не Центр управления, а Литературный институт.

П о л у я н о в. Робот… (Передразнивает.) «Не надо!»

К о н с у л ь т а н т (Полуянову). Робот? Я робот?! А вы… Что вы знаете о том, о чем говорите? Что? Равнодушие, одно равнодушие… А тут беда, большая беда… Что они для вас? Слова пустые… Одинаковые… Помогать я вам должен? А вы не нуждаетесь в нашей помощи! А если они не вернутся? Как это будут люди читать: «Иной мир, такой чужой для него…» Все! С меня хватит!.. Это действительно неинтересно и не надо!.. (Убегает.)

П о л у я н о в (удивленно). Что с ним?

Л о ш а к о в (серьезно). Кажется, довели…

З у б о в. Не лучший вариант. Или он не понял, или мы переиграли…

П а ш и н. Его надо вернуть…

П о л у я н о в. Он сам придет. Ему по должности положено.

П а ш и н. Вам виднее. Советовать трудно, вы грамотные люди. «Марсы» уже не перейдут в станцию… О мужестве надо писать. Потребуется его немало… А писать надо правду: полуправда разъедает. Она как ржавчина — сначала не видна, а потом не остановишь. Пока ложью не станет… (Зубову.) А вам за добрый совет Смолкину спасибо… Действительно, всегда есть два варианта… В жизни… Каждый выбирает по совести… (Показывает на дверь, куда скрылся Консультант.) Я на вашем бы месте вернул его. (Выходит.)

В е р а. Главный не все сказал.

Л о ш а к о в. Что-нибудь в системе стыковки. Такое бывало.

В е р а. А как же мы?

Л о ш а к о в. Сто строк. Без станции, конечно. Я соболезную вам, Селена, но и этот материал в корзину…

В е р а. Я уже больше не могу…

Л о ш а к о в. Поменьше эмоций! И тогда не на корзину будете работать, а на газету.

З у б о в. По-моему, надо проще. С эмоциями и проще.

Л о ш а к о в. Космос — всегда сложно.

З у б о в. Это слова. Я все твои книги перечитал. Чисто и гладко. Но так уже нельзя. Когда-то людей надо было приучать к ракетам, к космосу — они о нем понятия не имели. Но теперь иное время: космос надо очеловечить… Знаешь, что мне больше всего запомнилось из твоих книг? Случай с гитарой…

В е р а. Я тоже его помню. Иванченкову на «Салют» гитару послали.