Путь в Европу

Йонко Грозев:

До 1999 года, когда зарплаты следователей, прокуроров и судей действительно были небольшие, многим казалось, что все дело именно в этом. Но потом зарплаты существенно увеличились, что на положении дел почти никак не сказалось. И тогда стало ясно, что корень проблемы надо искать совсем в другой плоскости.

Корень проблемы в том, что судебная система, став независимой, за свои решения ни перед кем не отвечает. Независимость стала синонимом полной бесконтрольности. А бесконтрольность порождает коррупцию, порождает ту практику взаимовыгодных теневых связей с политиками и чиновниками, о которой я говорил.

Но тем самым выводится из-под действия закона и коррупция в среде самих политиков и чиновников. Ведь прокуратура, скажем, может возбудить против кого-то уголовное дело, но может и не возбуждать. И призвать ее к ответу за сокрытие правонарушений некому…

Игорь Клямкин:

В этой своего рода «ловушке независимости» судей и прокуроров оказались, насколько могу судить, все посткоммунистические страны, с представителями которых мы встречались. Но раз уж речь зашла о коррупции в среде политиков и чиновников, то в чем она у вас проявляется?

Коллеги из других стран подчеркивали в ходе наших бесед, что ничего похожего на российское обирание бизнеса бюрократией у них не наблюдается, что коррупция в этих странах имеет место главным образом при распределении бюджетных ресурсов. Иными словами, болезненная для нас проблема сращивания власти и бизнеса в новых странах Евросоюза проблемой не является, ее там попросту не существует. А как обстоит дело в Болгарии?

Йонко Грозев: В Болгарии ее тоже не существует.

Иван Крастев: Такие, как в России, наезды бюрократии на предпринимателей в Болгарии невозможны. Тем более невозможно представить себе, чтобы государство могло произвольно уничтожить какой-то бизнес или способствовать его захвату другим собственником.

Георгий Сатаров: А как насчет гаишников?

Иван Крастев: И насчет гаишников все в порядке. Того, чем озабочены ваши автомобилисты, в Болгарии нет.

Йонко Грозев: Но проблема чиновничьей коррупции тем не менее существует, причем проблема очень острая. И она, как и в других посткоммунистических странах, вошедших в Евросоюз, тоже связана с распределением бюджетных средств. Равно как и средств, выделяемых Евросоюзом. [9]

Игорь Клямкин: Не совсем понятно: ведь деньги ЕС выделяются только на конкретные проекты с согласия Брюсселя и под его контролем…

Йонко Грозев:

Но эти деньги проходят через правительство. И вполне мыслима такая, например, ситуация. Вы выигрываете тендер на какой-то проект, вы готовы принять на себя оговоренную долю расходов по его финансированию и ждете поступления денег ЕС (ведь проект-то совместный!). Ждете месяц, другой, ждете полгода, а денег все нет. И вы понимаете: чтобы они до вас дошли, нужно еще «отблагодарить» соответствующего чиновника.

Это не гипотетическая ситуация, а вполне реальная. Были у нас такие случаи, которые широко комментировались, но ни один чиновник в результате не пострадал. Потому что подобные «задержки» всегда можно обосновать «объективными причинами».

Иван Крастев: Есть и другие коррупционные зоны. Существуют, например, злоупотребления при выдаче государственных лицензий на право теле– и радиовещания. Равно как и при выдаче лицензий на другие виды предпринимательской деятельности. Но все же наибольшие возможности для коррупции открываются в тех случаях, когда государство так или иначе участвует в финансировании каких-то проектов.