Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

— Меня тоже задели, — спокойным голосом сказал Санёк. Около него топтался Сморч, неуклюже пытавшийся помочь. Саня был ранен в грудь, но выглядел совершенно обыкновенно.

Первой из девчонок к Олегу успела Ленка Власенкова. Я на это обратил внимание, но тут же переключился на Кольку Самодурова. Он стоял, упершись руками в колени и сплёвывал в траву, снова и снова мотая головой.

— Ты чего? — подошёл я. Колька ещё раз сплюнул и с усилием качнул головой в сторону лежащего в траве трупа. Я взглянул и мне всё сразу стало ясно — ударом своего "бородатого" топора Колька размозжил негру голову. Зрелище было ещё то даже для привычного охотника, каким он был к нам уже спешила Валюшка, лицо у неё выглядело встревоженным, и я подтолкнул Кольку к ней: — Иди, иди, топор потом заберёшь… Давай, Коль, приходи в себя… Оль, что там?!

— Не мешай, — отозвалась Олька. Она что-то делала с плечом сидящего на носу лодки Олега Крыгина. Стоявшая рядом Ленка спросила жалобно:

— Больно?

— Жжёт и дёргает, — информировал Власенкову Олег.

— Тебя не задели? — услышал я и, обернувшись, увидел Танюшку. Она держала на плече разряженную аркебузу.

— Нет, — сердито ответил я. — Ты зачем прибежала сюда?

— Так, — она пожала плечами.

— Я думал, это ты выстрелила. — признался я. Танюшка помотала головой:

— Я не успела.

— Ну и хорошо, — буркнул я, отворачиваясь. Я хотел ещё добавить, что девчонки не должны убивать, но постеснялся — мне показалось, что это прозвучало бы патетически.

— Ну, вот и решился вопрос с переправой, — вполне бодро сказал Андрей Альхимович, подходя ко мне. — В два рейса на лодках — и всё.

Андрей Макаревич

Мы в такие шагали дали,
Что не очень-то и дойдёшь.
Мы в засаде годами ждали,
Невзирая на снег и дождь.
Мы в воде ледяной не плачем
И в огне почти не горим:
Мы — охотники за удачей,
Птицей цвета ультрамарин!
Говорят, что за эти годы
Синей птицы пропал и след,
Что в анналах родной природы
Этой твари в помине нет,
Говорят, что в дальние страны
Подалась она навсегда!
Только мы заявляем прямо —
Это полная ерунда!
Стала пуганой птица-удача
И не верит чужим рукам…
Да и как же ей быть иначе?
Браконьеры и тут и там!
Отвернёшься — она обманет,
И вот уже навсегда ушла…
И только небо тебя поманит
Синим взмахом её крыла!

* * *

Андрей Альхимович не ошибался, когда говорил, что не помнит в Мещёре таких озёр. Мы, переправившись на другой берег, бросили лодки и настроились было снова на болота, но вместо этого местность резко пошла на подъём, болотная растительность сменилась плотными кряжистыми дубами, стройными ясенями, можжевельником, и Наташка Мигачёва вдруг удивлённо сказала:

— Эй, это же Воробьёвы Горы!

Мы все остановились и заоглядывались. Больше половины из нас бывали в Москве, а кто не бывал — видел, конечно, фотографии и кино.

— Так мы что, в Москве? — удивлённо спросил кто-то.

— Это точно Воробьёвы Горы, — уверенно сказала Наташка. — Вон там, — она вытянула смуглую руку, — университет стоит. Только тех озёр, — она ткнула за спину, — в наших местах нет.

Мы притихли, снова и снова оглядываясь и привыкая к мысли, что в самом деле находимся там, где должна располагаться Москва. Если честно, сделать это оказалось не-легко.

— Ребята, — задумчиво подал голос Андрюшка Соколов, — а может, тут зазимуем? Я помню, где-то читал, тут есть пещеры…

— Есть, — подтвердил Вадим. — Карстовые, но в них не зазимуешь. Это просто дырки в земле… По-моему, отсюда надо держать южнее, тогда мы выйдем к Карпатам через Белоруссию.

— Придётся переправляться через Десну, Днепр и Припять, — вспомнила Танюшка, наш образцовый географ, — а потом идти полесскими болотами.

— Ну, через реки всё равно переправляться, — возразил Вадим. — А если брать в обход болот, то мы до ноября будем идти.

Мы разговаривали уже продолжая движение. Я, кстати, мысленно корил себя, что не приказал восстановить нормальный порядок движения, едва мы вышли из болот — так и шли толпой… Ладно, потом.

Я сам в Москве не был и не ожидал, что Воробьёвы Горы такие высокие — правда горы. Или, может, так мне показалось после болот, кто его знает. Но, во всяком случае, видно было во все стороны великолепно. На юго-западе равнинный лес плавно поднимался на холмы Среднерусской возвышенности и таял в голубой дымке августовского полдня.

— Дым, — Игорь Басаргин выкинул руку. — Смотрите — там… и там.