Путь тьмы

Перед тем, как все померкло, Башт успел разглядеть грязно-белое оперение стрелы, торчащей у него из бока. А на стену уже карабкались укутанные в черное солдаты из личной гвардии Гашриэна Третьего. Пламя, разгоревшееся из искры, готово было погрести под собой ничего не подозревающий континент.

* * *

Двадцать второй день первого месяца осени 35-го года со дня окончания Последней войны, полдень.

Последние известия совершенно не радовали генерала Бирта Тавриэна. Волки все-же отважились начать войну, да еще и расправившись предварительно с Орденом. Доказательств, конечно, не было, но то, что древнюю крепость какой-то умник очень удачно начинил змеиным огнем, да так, из пылающей преисподней выбрались лишь единицы, говорило само за себя.

Эти события сразу же отразилось и на его армии, численность которой к середине месяца успела возрасти почти до пятидесяти тысяч человек.

Двадцать тысяч дружинников и сотня орденских магов, которые должны были в ближайшие дни отправиться из столицы на восток, теперь под руководством наследника престола срочно перебрасывались к северным рубежам — против Радении. Более того, почти четыре десятка академиков еще вчера собрали свои вещи и покинули лагерь, в результате чего у него осталось только восемь десятков магов всех мастей. Куда больше, чем в начале осады, но меньше, чем хотелось бы.

У Бирта были серьезные основания подозревать, что ненавистный император приложил руку и к этому — он уже был готов видеть во всех проблемах континента происки Шахриона. Жаль, что нельзя было ничего поделать. Приказ венценосца был категоричен — штурмовать замок с тем, что есть, после победы вырезать всех и гнать войска в Стоградье. В довершении всего, почти четверть армии была набрана Саргилэнами, жаждущими мести. Благороднейший Цигд не поскупился на солдат и послал сыну восьмитысячный отряд, наполовину состоящий из опытных наемников, отчего изрядно поредевшее воинство поросят увеличилось в добрых три раза. Вопрос о том, сколько еще солдат прячется по городам богатого властителя востока оставался открытым, но Бирту отчего-то казалось, что их должно быть никак не меньше тридцати-сорока тысяч, и что Старый Вепрь приложит все силы, дабы оградить свои резервы от войны на севере.

Генерал понимал, почему хитроумный правитель так яростно прогнулся под своего нелюбимого венценосца — мерзавец планировал закончить кампанию на востоке и подгрести земли Шахриона под себя, пользуясь затруднениями его величества, у которого в военное время на счету был каждый человек. Присоединив обширные леса Империи, и наложив лапу на горы Ужаса, Цигд встанет на одну ступень с венценосцем, а может, и выше, если у него получится сторговаться с Гашиэном. Именно поэтому по приказу генерала всех поросят разместили в отдалении от главного лагеря, а охрану увеличили — с Саргилэна сталось бы ударить союзникам в спину.

Утешало только, что его величество применил Право Призыва, древний закон, обязывающий всех вассалов с оружием в руках защищать отечество столько, сколько потребуется, а не пятьдесят дней в году, и подкинул золота генералу для подъема настроения солдатни. Но все равно, плохого было больше, чем хорошего.

В шатер просунулась голова Царда.

— Все грустишь? — спросил друг, пролезая внутрь. — Хорошо тут у тебя, тепло, не то, что на дворе.

— Вот, почитай, — Бирт протянул ему пергамент. — Сегодня получил от венценосца.

Друг пробежал глазами по письменам и скривился.

— Все, как мы и боялись.

— Да, его величество требует разобраться с императором, а заодно, выяснить, куда пропал племянник со своей армией. И если с принцем все ясно, то предстоящий штурм меня волнует по-настоящему. Что планируешь делать?

— А у нас богатый выбор? — генерал выругался. — Погоним поросят на стену и постараемся сохранить побольше гвардейцев. Мы не в том положении, чтобы хитрить.

— Да и мозгов у нас не так много, как у императора.

Генерал фыркнул.

— Да будь он хоть гением, против пятидесяти тысяч обученных солдат и сотни чародеев ему не выстоять! Время уловок прошло, все решит грубая сила.

— Потери будут огромными.

— Я уже говаривал, что крепости вроде Цитадели берутся либо трупами, либо голодом? — спросил он и сам же ответил на собственный вопрос. — Да, говорил. Думаю, что его величество также знает эту истину.

Цард поднялся и, подойдя к костру, разложенному посреди шатра, бросил пергамент в него.

— Кто в армии слышал о новой войне? — глядя на весело пылающий лист, поинтересовался он.

— Пока не то, чтобы многие, но такие новости расходятся быстро. Еще одна причина спешить.

— Если посмотреть, у нас куча этих причин. Зима наступит раньше срока, все указывает на это, и прокормить такую армию в голых предгорьях, да еще с врагами на путях сообщений, не получится. Болезни тоже скажут свое веское слово, тем более теперь, когда обещанных высоких сынов нам ждать не приходится.

— Как думаешь, — внезапно спросил капитан, — что придумает император на этот раз?