Путь Тьмы 2

Шахрион одновременно старался не заснуть, не испепелить кого-нибудь особенно болтливого, и не начать творить безумства. Последние десять минут, например, ему очень хотелось танцевать на столе.

Этот день выдался на удивление тяжелым и паскудным — императора обуревали самые разнообразные чувства, в голове туманилось и постоянно лезли непрошеные мысли. Очень хотелось кого-нибудь убить и запытать, причем именно в такой последовательности.

Короче говоря, сегодня Тень разошлась не на шутку и Шахрион искренне боялся, как бы не повторилась Наиргонская трагедия. Конечно, в Найрате — последней точке путешествия на запад, которую он достиг только прошлым утром — были приняты прямо-таки беспрецедентные меры безопасности, но император понимал — одного маленького эксцесса хватит, чтобы все на мили вокруг окрасилось алым.

«Алые стены»… — невпопад подумал он, пропуская мимо ушей очередную здравницу в его честь, — «это очень красиво. И назидательно. Да, очень красиво и назидательно! Просто отлично»!

А бубнеж продолжался и продолжался, продолжался и продолжался, продолжался и…

Сознание начало медленно ускользать, и император с ужасом понял: еще пара секунд, и он потеряет контроль над телом. И хорошо, если просто замрет, уставившись стеклянным взором куда-то вдаль. А если нет? Что будет, если он захочет убить и сожрать всех присутствующих в зале?

Черный Властелин начал бороться, но вдруг осознал, что безнадежно проигрывает. Шахрион не мог сказать, чем же именно этот день так отличался от предыдущих, но Тень сегодня была поразительно активна. Да, она не приставала с болтовней, но этого теперь ей и не требовалось. Проклятая тварь с каждым разом все сильнее и сильнее пробовала на вкус его волю и, кажется, решила выйти на свет в самый неподходящий момент.

Неожиданно двери распахнулись и Шахрион, увидев вошедшего, а точнее — вошедшую, испытал самое настоящее облегчение. В зал вступила Тартионна, одетая в дорожное платье.

С какой целью жена взяла грифона — а иного способа быстро попасть на западную границу Империи не существовало — Шахрион не представлял, потому как буквально вчера общался с супругой посредством тириомаля, и та не сообщала о желании навестить мужа. А потому, ее появление могло означать лишь одно: произошло нечто из ряда вон выходящее, более важное даже, чем недавнее покушение.

Впрочем, Тартионна, что бы ни привело ее сюда, спасла окружающих от серьезных неприятностей. По какой-то неясной причине одного взгляда на супругу хватило Шахриону, чтобы вырвать бразды правления из бестелесных лап Тени и, задвинув на задворки сознания всю накопившуюся усталость, вскочить с почетного кресла во главе стола.

— Госпожа моя, — склонил он голову, как того требовали традиции.

— Владыка мой, — в тон ему отозвалась Тартионна, поклонившись.

— Что привело тебя на границу Империи?

— Нужда, — коротко бросила она и, обведя взглядом всех присутствующих, сказала, — я прошу простить меня, но владыка срочно нужен в Черной Цитадели.

Естественно, возражающих не нашлось. Лично Шахриону казалось, что обитатели города и сами горели желанием сбагрить императора подобру-поздорову, причем, как можно быстрее. Складывалось ощущение, что в последнее время он начал одним своим видом внушать людям страх.

Впрочем, нашелся смельчак, задавший терзавший любопытство всех собравшихся вопрос:

— Госпожа, в чем причина подобной спешки?

Шахрион думал, что Тартионна не ответит, но так, как ни странно, и не думала ничего скрывать. Первая помощница вперила в говорившего свои пронзительные голубые глаза и, четко разделяя слова, ответила:

— Беда на востоке.

Второй день третьего месяца весны 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), ночь.

Малый Совет собрался через каких-то полчаса после возвращения Шахриона и Тартионны.

Император даже не успел переодеться и обнять сына — государственные дела не терпели отлагательств.

Зря-зря, — тихонько хихикала Тень, появившаяся сразу после того, как Черный Властелин покинул Найрат, и изводившая его всю дорогу до столицы. — Свои последние деньки следует проводить с семьей. Хотя… учитывая, с какой скоростью ты сходишь с ума, возможно, мальчику действительно будет лучше находиться на расстоянии от тебя, о великий император.

Шахриона привычно тряхнуло от едва сдерживаемой ярости и привычно же он подавил свои чувства, но, видит Мать, контролировать эту клокочущую стихию с каждым разом становилось все труднее и труднее. Недалек тот день, когда он сорвется, и тогда окружающим придется действительно плохо.