Путь Тьмы 2

— Стало быть, остаются необычные. И, позволю себе задать вопрос, какие?

— Яд, — ответила эльфийка вместо верховного некроманта, — и магия.

— Как будто император будет стоять и ждать, пока мы напоим его отравой, — фыркнул настоятель Корн.

— Ждать он не будет, — кивнула Найлиэна Партилаэт, — однако у нас есть… некоторые интересные возможности, не правда ли, уважаемый Тарришшаат Умный?

Посол Бича Пустыни встрепенулся и кивнул.

— Да-а, о звез-здорож-жденная, — прошипел он, — то, что ты предлагаешь — воз-змож-жно.

«Ну конечно, эльфы, плетущие интриги за спинами союзников, что может быть естественнее»? — подумал Ритон.

— О чем идет речь, звездорожденная? — подал голос дварф.

— На востоке знают толк в разных веществах, — загадочным голосом произнесла эльфийка, — зелье, что пылает даже в воде и взрывается, разнося на куски целые крепости; эликсиры, позволяющие скрывать собственное присутствие; яды, по мощи превосходящие наш Крепкий сон и имперскую Концентрированную смерть…

На этой многозначительной паузе она умолкла, давая собеседникам и собеседницам уловить смысл сказанного, и, как показалось Ритону, пристально посмотрела на него, явно намекая на источник отравы, прикончившей дядю венценосца. Несколько мгновений стояла напряженная тишина, а затем все загомонили одновременно.

Громче всех говорил, конечно же, дварф:

— Вы хотите сказать, что мы можем получить змеиный огонь?

— Нет! — резко ответил ему посол. — Лиос-ское пламя не будет продано никому из-з варваров, не з-знающ-щих с-слов ис-стины! Это не обс-суждаетс-ся…

Столь резкий и недипломатичный ответ заставил дварфа умолкнуть и сурово воззриться на ящера, зато это позволило Пирри Элатириан вставить свое слово:

— Если не пламя, то — яды?

— Да, — кивнул посол. — Отрава, одной капли которой дос-статочно, чтобы убить любого, даже с-самого сильного чародея.

— Интересно, а почему Империя не использовала такую хорошую отраву во время прошлой войны? — поинтересовалась могучая Олта.

— Не было нужды, у нас имелись не менее действенные вещества, — ответил ей лич, демонстрируя прекрасную осведомленность о предмете разговора, — полагаю, речь идет о Поцелуе пустыни?

— Да-а, — согласился ящер.

Мертвый маг некоторое время размышлял, затем довольно хмыкнул.

— Может сработать. Насколько я помню, эта отрава разрабатывалась специально для борьбы с Певцами песка, а значит, должна успешно справляться практически с любыми колдовскими защитами. Более того, если ничего не путаю, пару сотен лет назад именно с ее помощью был убит тогдашний глава Ордена настоятель Милт — не просто чудовищно могучий маг света, но еще и человек, отмеченный Отцом. Так что, если это не сработает, нам останется только одно…

— И что же? — уточнил Ритон.

— Прямой удар и навязывание императору магической дуэли с лучшими волшебниками, которых вы сможете предоставить.

От этих слов повеяло могильным холодом, а некромант, точно и не замечая, продолжал:

— Вся проблема в том, что и в первом, и во втором случаях ничего не выйдет, если мы не ослабим оборону Черной Цитадели. Гвардия и первый Железный легион чересчур многочисленны и сильны.

— Не волнуйся, верховный, — медовым голосом проворковала эльфийка, — наши союзники с востока помогут и с этой бедой, нужно лишь немного подождать. Ну а пока мы можем подыскать исполнителей и обсудить план на случай провала второго покушения.

Двадцать второй день второго месяца лета 5644-го года со дня Сотворения, рассвет.

Гайшшар молился. Он восхвалял Великих Древних каждое утро с того самого дня, как отец научил его заветным словам, которые поведать мальчику может лишь мужчина. Словам правды, словам веры, словам, оставленным Первыми!

А что может быть важнее восхваления тех, кто принес жизнь в этот мир? Верно, ничего.

Лиоссец в очередной раз склонился в поклоне, ощущая, как одеревеневшие от ночного холода мышцы начинают медленно приходить в себя, а кровь — течь по жилам все быстрее и быстрее.