Путь Тьмы 2

Который был разрублен мужем здесь и сейчас. Вот так просто. Раз, и нет вопросов, нет тайн, нет императора.

«Нет императора»… — Тартионна побледнела и резко обернулась, намереваясь дать команду рыцарям смерти отогнать любопытных, но было поздно — возле разломанных дверей собралась уже небольшая толпа, а это значит…

«О великая Мать, это значит, что через час весть разойдется по всей столице».

Скрывать что-либо — поздно. Осталось лишь подготовиться к последствиям.

Закусив губу, Тартионна еще раз осмотрела комнату, надеясь найти что-нибудь важное. Подошла к столу и внимательно проверила его, быть может, Шахр оставил какое-то послание.

Ничего.

Женщина тяжело вздохнула и, резко развернувшись на каблуках, покинула покои мужа. Ей предстояло сделать многое.

Седьмой день первого месяца осени 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), вечер.

Солнце практически скрылось за горизонтом, последние догорающие лучи красили небо алым, даря миру последние на сегодня отблески света.

— Проклятье, — прохрипел Шахрион.

Секунду назад он прикрыл глаза. На один лишь удар сердца… И прошло полдня. За все это время император не сдвинулся ни на дюйм, продолжая стоять на скальной тропке под палящим солнцем.

Пить хотелось неимоверно, все лицо точно жгло огнем, голова… ну, тут мало что изменилось, потому как хуже — уже некуда. То, что он все еще мог более-менее связно размышлять, само по себе являлось чудом.

Шахрион со вздохом двинулся вперед.

«Проклятая… тварь… отобрала… полдня»…

Все-таки он погорячился, говоря, что хуже не стало. Стало, и еще как — больно было даже думать, но император упрямо наполнял все свои мысли видением черного зева тоннеля, до которого он доберется. Обязательно доберется.

Напрягая последние силы и преодолевая все нарастающее сопротивление Тени, Шахрион продолжил свое восхождение. Его ждал долгий, очень долгий и тяжелый путь в гору.

Шаг, другой, третий.

«Как же больно! Как мучительно больно»!

С трудом сотворив немного воды при помощи магии, император утолил жажду и несколько охладил перегретое тело, попросту вылив живительную влагу на себя, это принесло мимолетное облегчение, но, увы, очень скоро все стало только хуже.

Перед его глазами неожиданно возник полупрозрачный силуэт маленькой девочки в окровавленном платье. Левая рука ребенка была отгрызена по локоть, нос, губы и уши — тоже, а вместо глазниц зияли кровавые дыры.

— О владыка, — пропищал призрак, — доволен ли ты своей работой? Это из-за тебя я стала такой.

Шахрион сделал вид, что не обращает внимание на собеседницу и продолжил идти. Он почти уже добрался до вершины тропы, а значит, за ней должен начаться спуск вниз, в маленькую долинку, из которой можно добраться до старого штрека, прорубленного насквозь через горную толщу. В свое время он исходил все окрестности Черной Цитадели на своих двоих, а потому знал тут едва ли не каждый камень.

— Отчего ты молчишь? — не унималось видение. — Нет даже слова утешения для жертвы твоих чар? Когда папа вернулся домой, я обрадованная побежала к нему, чтобы обнять, ведь мы похоронили его за два дня до того. А он отгрыз мне руку и бросил умирать на дворе. Свиньи, выпущенные из загона, сожрали мои губы, уши и нос, а вороны — выклевали глаза. А потом я поднялась и больше года не могла упокоиться… И все это — твоя заслуга.

Шахрион стиснул зубы, и, не говоря ничего, двинулся вперед.

Как он и предполагал, за гребнем горы находился удобный и достаточно широкий спуск, которым император и воспользовался.

А место девочки, меж тем, занял худой мужчина с содранной кожей и руками, изуродованными настолько, что сложно было и вообразить себе.

— А я, чем я заслужил такое, о владыка? — прошептал покойник.

Несмотря на отсутствие во рту зубов, говорил он совершенно нормально.

«А как ты хотел, это же — видение, насланное Тенью», — с трудом подумал император, пробиваясь через волны боли, накатывающиеся уже не только на мозг, но и на все тело.

— С меня содрали кожу, вырвали каждый зуб, отрезали все пальцы на руках и ногах, и зашли бы дальше, если бы я не умер от боли и потери крови. Во имя какой прекрасной цели, о император, со мной сотворили подобное?

«Не обращать внимания! Идти»!