Путь Тьмы 2

Найлиэна, наконец, не выдержала и закусила губу.

— Верховный, полагаю, ты хочешь, чтобы я воспользовалась своими способностями? — сказала она, наконец.

— Да, — коротко ответил лич.

Эльфийка вздохнула. Блуждание по волнам вероятностей было действом индивидуальным, интимным, не терпящим посторонних… Однако, учитывая всю серьезность ситуации, им не приходилось выбирать.

Найлиэна уселась поудобнее, прикрыла глаза и одно за другим отключила все пять чувств. Оставшись в полной темноте, лишенной звуков и запахов, она некоторое время не делала ничего, сливаясь с безграничным ничто, а затем резко распахнула глаза.

Вокруг привычно затрепетали слабые призрачные образы грядущего, десятки дорог, разветвляющиеся на сотни тропок, каждая из которых показывала то, что произойдет. Что может произойти. Чего почти не может случиться.

Описать другому разумному существу, не наделенному подобным даром, то, что она видела, было невозможно. Даже среди звездорожденных такие как она и отец встречались непозволительно редко! Но каждый из них стоил армии, гор золота и сонмов шпионов.

Зрящая поднялась и двинулась вперед, выбирая одной ей ведомые маршруты сквозь толщу времени. А вокруг нее порхали картины того, что случится завтра. И все они были одинаковы: кровь, пламя и смерть.

Но увы, среди них не было того, чего искала эльфийка: не было боя с повелителем мертвых. Как-будто некая могущественная сила вырвала его из потока времени. Но это было совершенно невозможно, потому как даже боги вынуждены были подчиняться диктату этого неумолимого судии, отмеряющего срок всему сущему.

А значит…

Найлиэна вздохнула и, не позволяя себе остановиться ни на секунду, прыгнула с проторенной тропы во тьму.

Да, вероятностный транс зрящих требовал достоверных сведений, и чем большим был их объем, тем точнее получалось спрогнозировать будущее. Вот только в основе его все-таки лежала магия. Редкая и сложная, но — магия.

И потому каждый талантливый зрящий знал: если ты попал в тупик, иди напролом, уходи с известных путей. Прокладывай свои собственные! Отец перед последней своей встречей с императором, скорее всего, не стал делать ничего подобного, зачем, ведь предсказание было точным? Он поплатился за это. Найлиэну же сама судьба заставила сойти с проторенной дорожки.

Образы замелькали пестрой круговертью, обернув Найлиэну подобно савану, наползая один на другой, точно каждый жаждал быть посмотренным. Понять что-то в этом бешеном хороводе было чудовищно трудно, ведь когда временные потоки начинают сходить с ума из-за незваного ясновидящего, непросто найти один едва различимый путь, ведущий к успеху. Ну, или, хотя бы по направлению к цели.

С каждой секундой давление внутри черепной коробки возрастало, тело все больше наливалось свинцом, а зубная боль из обычной едва различимой пульсации превратилась в самую настоящую всепожирающую агонию… Спустя еще несколько мгновений изо рта, носа, глаз и ушей Найлиэны полилась кровь…

Еще пара секунд, и зрящая потеряла бы рассудок, но упрямая эльфийка отказывалась признавать поражение — она заметила то, что нужно, устремилась к этому, и в самое последнее мгновение успела различить то, что требовалось.

Затем зрящая единым рывком вышла из транса и рухнула на пол, сжавшись в позе эмбриона, хватая ртом воздух и размазывая кровь по полу. Последней было на удивление много — под эльфийкой расползалась алая лужа приличных размеров.

Чуть-чуть придя в себя, она осторожно присела, обвела взглядом побледневших союзников и лича, который, кажется, наблюдал за ней с неподдельным интересом, и прошептала:

— Завтра ровно в полдень. Горная лощинка с небольшим озером посередине. В ней растут сливы…

На этом силы покинули ее и звездорожденная привалилась к стене, вопросительно глядя на лича.

— Я примерно представляю, о каком месте идет речь, — верно истолковал ее молчание некромант. — Есть еще пара похожих, отправим в них соглядатаев, а сами подготовим встречу императору. Ты видела его?

Найлиэна, уже проваливаясь в бездну сна, вспомнила последний — самый яркий — образ транса: невысокий лысеющий человек, одетый в черное, земля вокруг которого рвалась и исходила огнем. Человек этот коверкал, казалось, саму ткань мироздания, круша невидимок, безжалостный, неостановимый, несокрушимый.

И, мысленно улыбнувшись, зрящая кивнула личу.

Последней ее мыслью перед спасительным обмороком было: «Так или иначе, я добьюсь своей цели»…

Глава 24

Седьмой день первого месяца осени 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), полдень.

Сказать, что Тартионна была в ярости, означало не сказать ничего.

Вот уже несколько дней она не видела и не слышала мужа! Тот заперся в своих покоях и не выходил, даже когда жена лично приходила проведать супруга.