Путь тени

Неприятные нотки проскользнули в ее голосе. Будто жалела его эдак злорадно. Мстила. И это как хлыстом стегнуло богатыря. Повернулась и пошла обратно, а Вирон поглядел сначала ей вслед, а затем перевел взгляд на него. Наглая ухмылка купца стала для Титамира последней каплей, прямо таки швырнувшей его вперед.

– Убью-ю-ю! – зарычал он, отбрасывая меч и выставляя кулаки. Ухмыляться Вирон мигом перестал и сделал крошечный шаг назад. Из-за дома показалась парочка телохранителей, мигом оценивших ситуацию.

К этому времени народ понабежал со всей деревни. Кто просто поглазеть, а кто, неимоверно обрадовавшись такому повороту, и подмогнуть обманутому богатырю иль купцу, неплохому, в общем, человеку. Вторых, правда, было меньше. Въехать в глаз за что-то свое, наболевшее, хотелось многим, а тут такой случай, как упустить. Дальнейшее походило на обычную драку, но с размахом. Титамир бил наотмашь, куда попадя, отпинывая мешавшихся под ногами. Не так-то уж хотелось убивать, сколько просто выпустить пар, съездив по роже самому Вирону. Но купец был далеко, и сам в драку лезть не желал, поэтому приходилось пробираться своими силами. Поведя плечом, богатырь скинул навалившихся сзади, в придачу наподдав сапогом. Двое мужиков рядом удерживали друг друга за руки и бились лбами как бараны, хотя изначально встали на его сторону. Теперь интересы, видимо, разошлись. Титамир наносил удары безостановочно и сильно продвинулся вперед, как вдруг наступила тьма…

Слабо застонав, Титамир пошевелился и сразу же понял, что лучше бы он этого не делал. В голове что-то заскрежетало и щелкнуло, а мысли, словно очнувшись от долгого сна, недовольно заворочались, пробуждая глухую головную боль. Медленно открыв глаза он поморгал раз, другой, но темнота оказалась непробиваемой. Тогда он попытался нащупать руками опору и в этом ему неожиданно повезло. Ухватившись за что-то Титамир сначала встал на четвереньки, а потом, покачиваясь, распрямился в полный рост и сладко потянулся до хруста в суставах.

Прежде всего хотелось бы знать, в какую дыру он угодил на этот раз, хотя все подобные места были им давно и хорошо изучены, а потому повернувшись, богатырь не удивился, разглядев хмурое ночное небо за неизменной решеткой. Ну, откуда-откуда, а из темниц он наловчился выбираться уже на третий месяц бродячей жизни. Пальцы заскользили по холодным земляным стенам, под каблуком дернулась и затихла крыса. Наконец, он нащупал шершавую дверь из темного дерева и разбежавшись, впечатался в нее плечом, но несмотря на кажущуюся ветхость, дверь стояла насмерть.

Сверху мгновенно послышались крики:

– Эй ты, тихо там! А то еще всыпем – навсегда успокоишься…

– Меч мой верните! – проорал в ответ Титамир.

– Громадина твоя у старосты на хранении. Ворачивать не велено… Староста тебе за погром семь дней наказал сидеть, чтоб очухался. А затем решать будут, что с тобой делать. Так что отдыхай там, лиходей. А из темницы тебе не выбраться, она специально для таких, как ты. Испытанная много раз…

Титамир схватился за голову: семь дней! Владий да Миробой ждать будут, да, видать, не дождутся… А подрался славно. Жаль, Вирону не успел заехать…

– Задерживается что-то Титамир, – хмуро бросил Миробой. – Наверняка по дороге не удержался от соблазна прибить кого-нибудь, список побед пополнить.

– Да улыбнись ты, – хлопнул его по плечу Владий. – Он, поди, с невестой намиловаться не может, чай, два года не виделись. Явится ближе к ночи.

– Но мы его уже два дня дожидаемся и что-то мне подсказывает, что пора нам на поиски его идти, – возразил тот. – Может в беду попал, да один выбраться не может.

– Не прибудет сегодня, завтра же с утра и отправимся, – ударил по столу ладонью воин. – Решено! Негоже нам в княжескую дружину без него наниматься.

Миробой открыл рот, чтобы добавить еще что-то и вдруг недобро повел глазами на кого-то за спиной Владия. Тот, оглянувшись, увидел закутанного в черный плащ незнакомца невысокого роста. Он, не глядя в глаза, отворачивался, пряча лицо.

– Извините, но… – начал Владий.

– Здесь занято! – рявкнул Миробой и поймал укоризненный взгляд друга.

– Я вас не стесню, – глухо ответил незнакомец и сел на дальний угол скамьи.

Теперь Воислава поняла, почему они сидели одни. Такой прием, наверное, оказали не ей одной, но нестерпимый голод придавал смелости и уходить она не собиралась

– Успокойся, друже, – тихо молвил Владий. – Оставь, мы ведь все уже обсудили. Уедем завтра на рассвете, а пока перекусим как следует.

– Хорошо, – неохотно кивнул тот. – Просто не люблю я чужих.

– Я знаю. Ты ровно девица: "люблю, не люблю", – серьезно сказал воин, игнорируя сердитый взгляд Миробоя. Нетерпеливым жестом подозвал хозяина:

– Тащи жареного гуся пожирней и кувшина два вина. Да смотри, не кислятины как обычно, а то опять получишь.

Он послушно закивал и взглянул на Воиславу:

– А мне бы жаворонка и воды колодезной, – попросила девушка, взглянув на Семина и тут же опустила голову, уставившись в стол.

Среди такого количества народа она чувствовала себя неуютно, хотелось сжаться, сгорбиться, стать понезаметнее.