Путь тени

Природа на границе сливалась все сильней и несмотря на громадное расстояние, показывалась всем. Люди с ужасом понимали, что теперь не только видят, но и разбирают слова за прозрачной стеной, расширенный взгляды находили друг друга и тонули в одинаковой растерянности и уже начавшей подниматься из глубины души тихой неясной враждебности к тем, кто ломает все привычное, такое устоявшееся, родное…

В этот тревожный день ворота Власка пропустили в город троих богато одетых людей с напряженными лицами и уставшим взглядом. Они ехали вроде рядом, но в тоже время на расстоянии друг от друга, окруженные несколькими десятками отборных воинов. Это были князья прилегающих к владениям князя Родомира земель. Люди расступались перед ними, не глядя в глаза, лица всех были одинаково серыми, обращенными к земле. Люди старались держаться вместе, словно общая опасность сплотила их, сделала ближе. Головы поворачивались вслед всадникам и в глазах проступала странная мольба, смешанная с тусклой надеждой…

Пиршественный зал был наполнен чуждой тишиной, здесь давно уже не звучало веселых песен и этот день не был исключением. Сосредоточенные лица, обращенные к четырем князям, хранили суровое выражение, а общее молчание сделало и без того невыносимую тишину зловещей.

– Отаринор, Вирном, Славень, – произнес Родомир. – Мы никогда не были друзьями, как не были и врагами. Я хотел бы, чтобы сейчас все наши прошлые разногласия остались позади. Стоя перед общей бедой, справляться с ней тоже надо сообща. Недаром говорят, что один в поле не воин, как бы силен и отважен он ни был. Ни для кого не секрет, что скоро мы перестанем видеть мир таким, каким он был до этого. Нам предстоит встретиться с новым, незнакомым нам доселе миром, другими людьми и их князем. Неизвестно, как поведут себя они, но как вести себя нам нужно решать сейчас, так как времени осталось совсем немного. Думаю, вы согласитесь со мной, что если один из нас поведет себя враждебно, то это неминуемо отразится и на остальных. Поэтому, если и объявлять войну им, то вместе, нет – также вместе. – Родомир замолчал, ожидая ответа.

Заговорил Вирном, дерзкий молодой князь сильного Круглоозерского княжества, в его голосе слышалась несвойственная ему сдержанность.

– Хоть мы и не особо ладим, Родомир, но на этот раз ты прав. Я за мир, по крайней мере в начале, а там посмотрим. Незачем настраивать против себя князя, чьи силы мы не можем оценить.

– Э как заговорил, – искоса глянул на него Отаринор, державший в стальной узде Темгород. – Не ты ль всегда рад случаю удалью хвастнуть, а тут нате вам, поджал хвост. С чего бы то, а?! Никак задумал что?

– Твоя подозрительность кого угодно сведет с ума, – досадливо произнес Славень. – Сейчас не время для новых ссор. Я словам Вирнома верю. За мир.

– Да ты, Славень, вечно за мир, – неприязненно проворчал Отаринор. – Лишь бы носа за ограду не казать. А что до Вирнома, так вы с ним дружки завзятые, коли один что задумает, другой поддержит. Обоим вам у меня веры нет.

– А сам-то ты за что? – спокойно спросил Родомир. – Глаза другим колоть каждый умеет, а вот свое мнение высказать…

– За войну, – буркнул тот. – Не по годам мне перед незнамым князем заискивать, мир предлагать. Такому руку протяни, голову откусит. – Чувствуя назревающий раскол, воины князя стиснули оружие и напряглись, готовые в любой момент начать обороняться. В долгу не остался никто и по всему залу послышался звон железа.

– Значит, ты в меньшинстве! – повысив голос, подытожил Вирном. – Подсчитаем: я за мир – раз, Славень – два, Родомир – три, а против – ты один. Так что сила на нашей стороне.

– Я, может, и один, да… – запальчиво начал Отаринор, но Родомир вскинул ладонь, призывая к тишине.

– Так не пойдет, – тихо произнес он и строгим взглядом окинул всех собравшихся. – Мы здесь не резню устраивать собрались, так что прикажите своим людям убрать оружие, – жестко сказал Родомир, его холодный взгляд встретился с глазами Регвоя и князь едва заметно кивнул, довольный тем, что ни один из его воинов не поддался вспыхнувшей ярости.

Охрана с заметным усилием разжала побелевшие от напряжения пальцы, но жесткие лица ничуть не расслабились, всем видом показывая, что дотянуться до оружия они всегда успеют и никакой Родомир им не помеха.

Бледный от еле сдерживаемого гнева Отаринор упрямо смотрел в глаза Вирному.

– Я за войну, – твердо повторил он. – И менять свое мнение не собираюсь, – и повернулся, чтобы покинуть зал.

– Отаринор, – окликнул его Славень. – Ты думаешь сейчас только о себе. Это ли к лицу настоящему князю? – тот вздрогнул и замер на полпути. – Ты должен думать в первую очередь не о себе, а о людях, что провожали тебя с надеждой в глазах, – Славень запнулся, поняв, что слегка перегнул палку. Свой резкий нрав Отаринор никогда особо не скрывал, так что провожали его скорей всего не с надеждой, а с опаской. – Ну хотя бы верили, что хоть на этот раз ты примешь разумное решение. Подумай об этом, Отаринор.