Путь стрельбы

Я – зависла, пытаясь понять, почему её – так на посыл домой. Она смахнула слезинку, посмотрела на меня и как-то из последних сил еле сдерживаясь почти проплакала:

– Ну, давай! Всё! Спасибо, что вписалась и спасла мне морду! Весело побегали! Всё хорошо! Иди уже домой, в душ и в кроватку! Пока-пока!

Отвернулась, закрыла глаза, замерла, раскачиваясь.

Меня – пробило. Сломало.

И я – решилась. На лютое извращение – сделать что-то на эмоциях. Поддаться.

Шагнула к лавочке, присела, закурила. И через пару затяжек брякнула фразу, которая показалась мне очень логичной:

– Так, ладно. Чем серьёзным болеешь? СПИД, сифилис?

Рыжая резко вскочила ко мне лицом, и – встала, еле сдерживаясь, чтобы не ударить. По её лицу, скривлённому от обиды и ярости, текли слёзы. Не ударила. Сдавлено прокричала:

– Да иди ты нах!

Повернулась и ушла.

А я осталась сидеть в каком-то шоке. От того, что как только решилась и потянулась к ней – прилетел эмоциональный удар.

Докурила.

Встала и пошла домой.

Дома – переклеила пластыри. Да, я – леди-киборг. Я пошла бегать с мозолями после маршика-бросочка фром Старец.

Потом сидела, пила чай в окно. Крутила в памяти и переваривала пробежку. Потряхивало.

Потом озвучила в окно решение:

– Так, ладно. Нах побегушки.

И начала гуглить ближайшие секции гимнастики. Нагуглила, и пошла спать.

И мне – приснилось. С той же чёткостью и ясностью, как кошмар. И я – проснулась, хорошо его запомнив.

В общем, если коротко, то вхожу я в спальню из кабинета. На моей кровати – рыжая, руки-ноги привязаны к постели, чтобы не сбежала, вынеся квартиру.

Она смотрит на меня и очень жалобно просит:

– Трахни меня в попу. Пожалуйста.

Дальше – какая-то быстрая перемотка, и следующий кадр сна – она на мне, с яростным плачем насаживается на меня и орёт. И я тоже ору в нестерпимом оргазме.

И просыпаюсь с воплем. Вся мокрая с одеялом, сбившимся между ног.

Первая паническая мысль была, что это не сон, а – воспоминание. Так что голова сама резко рванула вбок, посмотреть, нет ли в кровати рыжей.

Само собой, не было.

Потом я отдышалась и начала прокручивать сон. Точней, пытаться уложить его в сознание и как-то смириться с очень нереальными глюками,

Смириться – не получилось. Так что я резюмировала злобным воплем в потолок:

– С какого хера мне приснился МОЙ УТРЕННИЙ СТОЯК!?

Ответа не пришло. Ниоткуда.

Разве что мелькнула мысль, что мне поменяли кошмар. На эротический.

Истерично хихикнула и пошла крутить утренние скрипты попадания в ВУЗ.

Ну и вообще крутить скрипты. И снова быть бизнес-леди киборгом.

В ВУЗе случилось не скриптовое событие.

Перед парами, группа стояла в кружок и обсуждала идею съездить на тимбилдинг методом страйкбола. Идея была не старосты. Идея была одного мальчика, который очень страдал от брутальности старосты и занимался страйкболом. Не буду упоминать его имени.

Обсуждали, собственно, не то, ехать или нет. Обсуждали – в каком составе. Группой, соседней группой или всем курсом.

Решили, что наша и параллельная группы.

У меня были нехорошие предчувствия насчёт этой затеи. Но разумное объяснение, почему – не участвую, я не придумала.

Ну и через пару дней оказалась на страйкболе. И там оно и случилось.

В общем, там была большая комната – арсенал. У стены с плакатами и картой стоял молодой красивый инструктор в камуфляже, и читал инструктаж.

Толпа в двадцать шесть человек тусила вдоль стен и на стульчиках. Кто-то уже трогал пушки. А я стояла у двери и мрачно на всё на это смотрела. Прямо предвкушая, что сейчас будет перестрелка, и в меня будут стрелять. Ну и я уговаривала себя в этом поучаствовать.

Инструктор, завершая речь, сказал:

– Так, по самой игре – всё. По экипировке. Можно, и кое-кому нужно – посмотрел на меня и ещё одну студентку в платье – переодеться в комбезы. Они – чистые. Вопросы?

Тот мальчик, который нас сюда заманил, в родной местности видимо, совсем расслабился. И радостно воскликнул:

– А можно со своим?

Все посмотрели на него. Он сунул руку за пояс за спиной и вытащил пистолет…

А одет он был в чёрную тактику.

Так что меня – приморозило. Ощущением, что сон просачивается в явь.

Инструктор разрешающе махнул ему рукой и, окинув комнату взглядом, спросил:

– Ещё вопросы?

Я с трудом забетонировала лицо и мрачно спросила:

– Курилка – где?

Инструктор молча кивнул на карту. Я присмотрелась, где там значок курилки и шагнула было на выход. Но Димочка, сидевший со мной рядышком, спросил громко:

– Даш, ты за синих или зелёных?

Я отметила, что на меня все покосились, и буркнула яростно:

– Я, пожалуй, воздержусь.

И вот тут оно и случилось.

Этот придурок в чёрном весело так вскричал:

– Да ладно, ты чё?!

И в комнате все замерло. Часть глядела на меня, часть – на него. А он тупо-успокоительно сказал:

– Это же не больно. Вот, смотри.

Вскинул на меня пистолет. И выстрелил мне в живот.

Тело – само сжалось, ожидая боль попадания. Сердце пропустило удар. И – хлынула паника и ярость из сна.

Очень, просто нестерпимо захотелось схватить со стола автомат и прикладом расплющить его голову. Не с первого удара. Просто бить, бить и бить, пока не полу не останется пятно окровавленных мозгов и косточек.