Путь Стратега 4. РеалРТС

Круг, разделенный на четыре части. Звук гонга, стрелка рулетки попадает в сектор "Чужие сны".

Передо мной возникает список доступных доноров снов. Первыми шли те, чьи образы памяти особенно важны для меня сейчас и способны привлечь мое внимание. В топ-10 на этот раз вошли.

Ар-Арамиа, Ган, Клестус, Поций, Таркус, Итка, Касс, Хорт, Аркетар, Доктоний.

Так, ладно. Давайте уже глянем Арамию. Все ж она, несмотря на всю свою вроде бы покорность, персонаж крайне сомнительных моральных качеств. Надо проверить, может она там в какой-то очередной заговор влезла у меня за спиной. Выбираем пока ее, а в следующий раз Таркуса из Шестнадцатого Легиона.

Видение однако моих надежд не оправдало и показало мне далекое прошлое колдуньи. Мне явился образ богатого, огромного особняка в зелёных тонах. Деревянные стены были обильно украшены бумажными полотнами, на которых кисть неизвестного художника, а скорее пары десятков художников, нанесла стилизованные рисунки гор, храмов, восходящего солнца и философского вида ти-шадайских мужей, гуляющих на фоне этих красот. В белых вазах, покрытых черным орнаментом иероглифов, стояли букеты из свежих цветов и высушенных растений.

Мой взор пронесся по коридорам и залам этого большого дома, где царила какая-то нездоровая суета. Множество людей, по большей части мужчин, что-то горячо обсуждали, часто срываясь на брань. Все они выглядели чужаками. Не хозяевами, не гостями, а именно чужаками. Это было легко понять по той грубой небрежности, с которой они хлопали дверями, опрокидывали изящные столики, разбрасывали вещи.

Мой взор нырнул в небольшую комнатку, обставленную не так торжественно как главные залы. Там в пятне света под узким окном сидела на циновке девочка, читавшая какой-то текст из длинного свитка. Арамию я узнал в ней с большим трудом. Дело было даже не в чертах лица, которые не так уж сильно у нее изменяться с возрастом, а скорее в вещах более тонких. Эмоции, мимика, грация, позы. Арамиа всегда двигалась с каким-то притворным, кукольным изяществом. Маски, ужимки, театральщина. Она соблюдала это даже в моменты, когда за ней никто не смотрел. Девочка на циновке такого пока не умела. Она сидела сутулясь и свободной рукой теребила от скуки край своей свободной одежды. Чтение едва ли ее увлекало. Процесс скорее напоминал зубрежку, чем смакование художественной литературы.

— Тогда господин Гу-Сани обратился к учителю Па-Нга и попросил у него разъяснить суть вопроса о… — сухо, медленно прочитала девочка, затем сбилась и снова повторила. — Гу-Сани обратился к учителю…

Её зубрежку прервал хлопок двери. В комнату вошла молодая женщина, явно находившийся не в самом радужном настроении. Было ощущение, что она вот-вот заплачет, но изо всех сил держится. Девочка оторвалась от свитка, обратив взгляд на вошедшую женщину.

— Арамиа… — вздохнула та, а затем будто собралась с силами и начала говорить очень быстро, чеканя каждое слово. — Арамиа, дочка, сейчас ты будешь меня слушать и слушать очень внимательно. Все в точности запомнишь, поняла?

— Да мама, а что…

— Слушай меня. — ласково, но твердо перебила ее женщина. — Слушай и запоминай, я умоляю тебя. Запомни. Тебе восемь лет. Не девять и тем более не десять. Я успела, подкупить городского чиновника. Он выправит запись о твоем рождении. Я всего лишь незнатная наложница, а ты девочка. Они не должны проверять тщательно.

— Мама, но что… — на лице девочки отразился испуг.

— Отец арестован в столице. Тихо. У тебя все будет хорошо. Однажды. — мать села напротив нее и обняла. — Помни все о чем я тебе говорила. Все, чему тебя учила. Ты очень умная девочка и, уверена, сможешь найти свое место в мире. О тебе позаботятся другие люди. Во всем их слушайся, как слушалась меня. Поняла? Пообещай мне.

— Но ма…

— Соберись! — голос женщины стал жестче. — Ты должна жить, поняла. Чтобы не случилось, как бы тяжело не было, но справляйся. Ради меня и бабушки с дедушкой. Мы больше не увидимся, но я буду наблюдать за тобой и очень расстроюсь, если ты не справишься. Все. Мне надо уходить. Сиди здесь и жди. Когда придут — назови свое имя, возраст — восемь! — женщина выделила голосом эту цифру и повторила ее еще раз . — Восемь лет. Ты ни с кем не помолвлена, в завещаниях не указана. Запомни!

Женщина быстро поцеловала девочку в щеку и направилась к двери.

— Но…

— Сиди здесь! — воскликнула женщина, на глазах которой выступали слезы.

Она захлопнула дверь и заперла ее снаружи на деревянную щеколду. Девочка осталась одна, надрывно дыша и, видимо, пытаясь успокоиться. Она явно балансировала между хладнокровием и истерикой, отчаянно кусая губы и заламывая руки. Вскоре за ней пришло двое бритых наголо мужчин. Они были одеты в тёмно-синие, а по центру груди у каждого вышит некий символ, заключенный в круг. Что-то типа униформы, наверное.

— Назови свое имя, родителей и возраст. — строго наказал один из них.

Арамиа в точности последовала инструкциям матери.

Второй чиновник или солдат развернул длинный список, начав водить по нему мозолистым пальцем и щуриться.

— Да. Есть такая. Пойдем, девочка.