Путь Стратега 4. РеалРТС

Переключаемся на основной строй. Изрядно потрепанная когорта цестинской ауксилии почти потеряла боевой порядок. Они полностью смешались с приданными авантюристами и частью велитов. По итогу эту массу, вместо отвода в тыл я отправил во фланг вражеской пехотной линии. На их позицию выводил из резерва ветеранскую когорту Шестнадцатого. Теперь им придется отражать разрозненные атаки тяжелой кавалерии, которые враг однако почти прекратил, видимо осознав сколько людей он уже потерял и что его пехотный строй вот-вот будет опрокинут.

Под давлением превосходящих сил Двадцать Первого и Двадцать Четвертого, а также цестинцев, ударивших во фланг, враг наконец дрогнул. Случилось это не сразу. Не мгновенное крушение, но постепенное выдавливание и обескровливание. Цестинцы дрались уже без всякого строя. Больше мечами чем копьями. Сотни лет назад их предки в ущельях и нагорьях остановили расширение Шадда на запад. Оба народа до сих пор помнили ту вражду. Даже власть Империи не смогла примирить их. И вот теперь шаддинцы и цестинцы снова резали друг друга с безумным упоением.

Наконец вражеская линия начала рассыпаться. Отдельные ее фрагменты еще сопротивлялись в полуокружении, но шансов у них не оставалось. Последними пали фидаины, перебитые до единого. Весь строй шаддинцев потерял убитыми или ранеными чуть ли не половину состава, прежде чем окончательно рухнул в бездну паники.

Остатки нашей кавалерии я отправил прорываться обратно в лагерь, дав им в помощь три когорты копейной аксилии. Еще шесть когорт подкрепления шли к нам. Кажется, эта долгая ночь подходит к ко…

Я глянул статистику, глянул состояние своих отрядов и все мое триумфальное воодушевление тут же испарилось. Никуда мы уже не пойдем сегодня. До рассвета точно не успеем никак. В общей сложности у нас было более трех тысяч раненых. Трех мать его тысяч! Остальные части войска устали. Были вымотаны ночным боем и бесконечным обстрелом. Срочно требовались отдых и первая помощь. Необходимо распределить раненных по обозам. Нужно было привести в порядок смешавшиеся подразделения. Инача дальше мы пойдем вперед еле живой толпой. Нам придется или бросить несколько тысяч раненых на смерть, или рассыпаться под первыми же серьезными ударами вражеской кавалерии. Три километра до лагеря. Даже меньше! А мы не можем туда дойти!

Небо снова затягивала дымкой. На поле недавнего боя пролились капли скупого дождя.

"Ох, Михаир, Михаир". — осуждающе передал мне Келим. — “Ведь договаривались же без колдовства”.

“Колдовство? Какое еще колдовство?!” — раздраженно ответил я, делая вид, что не понимаю о чем речь. — “Мы сражались честно и выносили все тяжести вашей изматывающей степной забавы”.

“А слон?” — не унимался Келим. — “Что случилось со вторым слоном?”

“Не знаю. Несварение, наверное. Спроси чем его кормили”.

“Ой, стелишь, брат”.

“И вообще, говорили, что без чудовищ, а магически измененные слоны не в счет?”

“Так животное же. Даже дети знают, что слон животное, а не монстр”.

“Он уже был магически изменный. Мы его еще чуток магически изменили. Делов то…” — с раздражением ответил я. — “Поверь, есть очень большой соблазн поднять этих слонов в виде зомби и отправить к вам. Тут вообще уже много мертвых. Но я держусь. Так что держитесь и вы”.

“Ладно, ладно, ладно”. — примирительным тоном ответил Келим. — “Так справимся. Ты пару часов подожди. Через часа три у меня в гостях будешь. Или может сразу договоримся? Условия ты знаешь. Я еще, может, с царем то перекинусь парой слов. Еще что-нибудь сверху для тебя выманю. Зачем людей своих губить? Смело дрались! Хорошо! А теперь может все? Хватит?”

“Мы еще очень далеки от поражения”. — ответил я, скрывая сомнения.

“Эээ. У тебя половина войска с ранами”.Про половину он, конечно, привирает, но раненных действительно ужасно много. Где-то одна пятая от всего походного войска. Даже чуток больше. Сраные конные лучники! Дайте мне только время и деньги. Я теперь точно!.. Вот точно, просто из принципа, сделаю вам тут огнестрел. Чтобы слава кавалерии развеялся в мгновении и мощи пулеметного огня!

Келиму я ничего больше не отвечал, а он напоследок добавил:

"Ну думай, думай. Хорошо думай".