Путь Стратега 4. РеалРТС

Передо мной возникает список доступных доноров снов. В топ-10 на этот раз вошли.

Хорт, Аркетар, Клестус, Поций, Таркус, Итка, Касс, Доктоний, Ангре, Децимала.

Ладно. Давайте Хорта. Глянем, что творится на Севере. А на Севере творилось интересное. Впрочем, ничего нового. Интересное там началось с тех пор как Сидониус уничтожил Сердце и до сих пор никак не прекратится.

Я увидел Хорта, ломящегося сквозь странный, гигантский лес. Деревья, покрытые черной корой, поднимались от земли и переплетались, доходя до тридцати метров в высоту. Даже Хорт казался маленьким среди этого исполинского леса. Тем временем на пути гиганта возникло несколько тварей, имеющих явное отношение к Порче. Я узнал двух сплетенных потрошителей, а вот третью нечисть видел впервые. Эта штука напоминала ослабленную версию Вестника. Огромный четырехрукий скелет, зубастый череп которого пылал изнутри огнем, а в грудной клетке скрывалось нечто живое и шевелящееся. Нечисть где-то два с половиной метрах в холке.

Хорт издал рев, выражающий глубокую досаду. Гигант схватил одного из потрошителей и, не без труда, но разорвал его на две части. Прочные, однако, вышли зверушки. Второй потрошитель запрыгнул на гиганта и вцепился ему в шею. Для Хорта это едва ли было опасно, но абсолютно точно очень неприятно. Даже толстенную кожу гиганта зубы потрошителя могли прокусить.

Скелет тоже атаковал в ближнем бою, но усилив свой удар магией. Вокруг костяных, когтистых пальцев забурлил зеленовато-серый туман, вторивший движениям нежити.

Хорт оторвал от себя второго потрошителя и со всей немалой дури ударил им скелета. Однако обоим тварям Порчи это не сильно повредило. Скелет ответил огненным дыханием, от которого Хорт закрылся ручищами, при этом очень выразительно ругаясь. Если присмотреться, то весь гигант с ног до головы был покрыт следами недавних битв. В буро-красной шкуре зияло множество ран. Несколько костяных шипов торчали в широкой спине. Одеяние из звериных шкур было опалено.

Хорт вращал огромными глазами, наверное, в поисках какого-нибудь оружия. Однако выбранное им бревно отказалось сгнившим и рассыпалось в руках. Тем временем верхняя половина порванного потрошителя подползла к гиганту, укусив его за пятку. Хорт уже даже не ругался и не кричал, а лишь тяжело вздохнул:

— Как же вы надоели…

После чего таки пошел на монстров в решительную, хотя и очень неприятную для себя атаку. В процессе Хорт получил немало укусов и ожогов, но победил. Он схватил второго потрошителя, раздавив ему голову, затем кулаком впечатал огнедышащего скелета в сырую землю, разломал ему грудину и вырвал оттуда комок из трех сросшихся детских голов с горящими глазами. Интересная начинка. Стоило Хорту раздавить сердцевину, как скелет рассыпался, а череп его погас. Тогда гигант остервенело принялся топтать половинку потрошителя, вымещая на ней злобу от накопившихся ран.

Где-то недалеко судя по воплям, хрипам и всполохам огня тоже шел бой. Едва ли это было противостояние людей с монстрами. Скорее нечисть против нечисти. Покончив с тремя противниками, Хорт направился дальше. Странные, исполинские деревья полностью закрывали небо переплетениями своих стволов. Создавалось впечатление будто всё происходит в гигантском павильоне. Хорт прошел мимо кучки трупов аристов из Утопья. Их жабообразные тела были обожжены, растеразы и обгрызены. К дереву копьем прибит человек с искаженной внешностью. После смерти он превратился в зомби, но руки и ноги его были оторваны, так что труп лишь вяло шевелился. Ах, милый Север! Как же я скучаю.

Вскоре Хорт выбрался на поляну, в центре которой росло самое большое дерево, какое я только видел. Настоящий мать его Иггдрасиль. Впрочем, технически это было несколько деревьев. Шесть переплетенных стволов, скрученных на манер троса. Непроницаемо черная кора блестела в редких лучах луны, пробивающихся сквозь кроны. Корни, такие же толстые как и стволы, не желали быть полностью в земле и опутывали всю поляну. На них сидели фантастические существа самых разных видов. С какими-то я уже встречался, других видел впервые. Исполины, гиганты, гарпии, ламии и мантикоры. Десятки сатиров, кентавров и грифонов. На самом высоко приподнятом корне, как на троне восседала над монстрами Лав, и полог ее темного одеяния свисал вниз на полметра. Под ней в корнях исполинского дерева блестела вода, мерцая изнутри изумрудно-зеленым. В ней что-то плавало и шевелилось. Глаза древней ведьмы в полумраке казались полностью черными на фоне мраморно-белой кожи.

Нечисть поменьше расступилась перед Хортом, пропуская его ближе к матери.

— Опять лезут… — хрипло дыша, произнес гигант. — Лезут и лезут. Надо уходить… За реку. Надоело. Лезут теперь одни мертвяки. Раньше хотя бы весело было. Теперь пустые черепушки. Давишь их, давишь, а им плевать. Мертвые уже.

— Мы остаемся. — возразила ведьма властным и безразличным тоном. — Потише. К нам идет гость.