– В моем Ордене нет рабства. Если она захочет – останется, – с каким-то вызовом произнесла Калатея. Что-то мне подсказывает, у нее на эту тему завелись определенные таракашки. Фиг с ней, копаться в голове Калатеи не охота.
– Вот и договорились, – ответил я девушке, зевая. – Тогда до завтра.
ВЫХОД.
Крышка кокона медленно отходила в сторону, являя взору потолок моей небольшой квартиры. Мыслей не было вообще никаких, словно мозг временно выключили и отправили на техобслуживание. С трудом выбравшись и заставив себя проглотить наскоро приготовленный ужин-завтрак, я едва ли не со стоном рухнул на кровать. Голова болела так, словно в ней пронесся табун лошадей, причем сначала туда, а потом – обратно. Несколько раз. Вот она разница капсулы длительного погружения и моего бюджетного варианта. Нужно срочно озаботиться покупкой капсулы последней модели. Черт! Я забыл, что меня скоро в этой квартире не будет! Как-то я этот момент не продумал. Надеюсь, Сергей включит мозг и купит мне нормальную капсулу. Иначе я его убью. В особо извращенной форме.
На этой радостной ноте я отключился.
Утро следующего дня началось для меня без десяти одиннадцать с дико орущего кокона. Будильник, который я себе поставил перед самым выходом, упорно напоминал о предстоящей встрече с Анастарией. Железка бесчувственная. Головная боль не исчезла, хотя немного утихла, напоминая о себе легким гулом в районе затылка. Этого только не хватало! Сегодня нужно устроить себе день без Барлионы – встречусь с Настей, поговорю с Крием и сразу на выход. Пускай Шаманы без меня получат прописку на Кальрагоне, Крий убьет предпоследнего босса своего Подземелья, а Барлиона катится ко всем чертям – здоровье дороже.
Перед тем как прыгать в кокон, я посмотрел почту и был удивлен, увидев сообщение от Сергея. Он умудрился все подготовить за сутки! Через семь часов я стану независим от непонятного старика с его людьми, и смогу действовать без опасений за собственную жизнь. В том числе со стороны Феникса и его представителей в реальности. Вряд ли Эхкиллер спокойно расстанется с несколькими миллиардами. Я бы на его месте решил проблемы проще.
– У тебя непозволительно довольное выражение лица, – заметила Анастария, едва я рухнул в кресло напротив. – Ты наконец-то решился взять меня в Подземелье и теперь хочешь меня этим порадовать?
– Почти угадала, – не стал я поддаваться на провокации. – Но только «почти». Ты же знаешь мои условия – доступ в Подземелье Мрака ты получишь только после того…
– Какой же ты зануда, – оборвала меня Настя. – Доступ. Ты. Получишь. После. Фу!
– Удивительное сегодня блюдо дня, – пикироваться словами с Анастарией я не собирался. – Не могу понять, что мне этот вкус напоминает.
– Грыгз продал мне все свои крастилы, – внезапно произнесла Анастария, выкладывая на стол один за другим имеющиеся у нее шары. – На текущий момент я – единственный игрок, у которого они есть. Нам придется договариваться.
– Ой, беда-беда, как же я теперь жить-то буду? – весело произнес я, хотя у самого на душе все перевернулось. Если глава пиратов отвалился, то у меня остается всего один источник, у которого такая штука есть – Верховный маг Анхурса. Следовательно, возникает вопрос – знает ли о нем Анастария? Хотя нет, есть еще более важный вопрос – отдаст ли Верховный Маг мне свой крастил? Здесь придется действовать с двух сторон – самостоятельно и подключать старика с его программистами, несмотря на то что я собираюсь сбегать. Нужно добавить Магу желания поделиться крастилом. Причем только со мной.
– Найду новый, – добавил я, отмечая, что Анастария внимательно за мной наблюдает. Словно пытается по реакции определить, блефую я или нет. – Не крастилами едиными жива Барлиона.
– Что верно, то верно. Слышал о последних новостях похода на Армард? – вновь переключилась Анастария.
– Эм… Нет. Что там случилось?
– Есть в Малабаре небольшой клан «Обливион», возглавляемый Магом по имени Мусуби. По сути – рейд-клан. Те, кто не ходит в рейды, в клане не задерживаются. Так вот, совершенно непонятным образом они умудрились прорваться к городу и закрепиться в подвале одного из домов.
– Молодцы. Только я не пойму, почему ты мне это рассказываешь?