Путь Проклятого

Хасим выглядел, как арабский боевик, говорящий голосом кастрата, но на самом деле кастратом он не был, никогда в «акциях» не участвовал, и ничего тяжелее пиалы с чаем в руки не брал. Более того, если бы он действительно был просто боевиком, то вреда стране, в которой жил, приносил бы гораздо меньше. Выпускник техниона в Хайфе, прекрасный физик-электронщик и талантливый механик, давно ушедший на полулегальное положение, он в одиночку заменял целую группу электронной разведки, и работал, естественно, не на Моссад. Чаще всего, его услугами пользовались экстремисты, но Хасим работал по и по свободному найму – патриотизм дело хорошее, но кушать что-то надо каждый день. Деньги, приходящие от нефтяных шейхов на борьбу с израильскими оккупантами, было кому тратить и без Хасима. А ведь комната, в которой он находился, была уставлена сложнейшей аппаратурой, самой лучшей, что можно купить за деньги – легальной и нелегальной. Видно было, что на это оборудование были потрачены большие деньги, возможно, что почти все, что технарь зарабатывал, так как одет Хасим был бедно, можно даже сказать, вызывающе бедно, словно был не высокообразованным специалистом, а нищим дервишем.

– На номер, который вы поставили на отслеживание, звонили.

– Ну, и? – спросил Вальтер. – На него все время звонят…

– Точно… – согласился Хасим. – Звонят. Но с этого номера звонок поступать никак не должен. Это карточка оператора «Orange» и, если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, – Хасим захихикал, – по записям оператора, она принадлежит арабу. Вы же знаете, все сотовые операторы ведут учет по продажам. Так, вот… Я прогнал номер по базе – куплена в Иерусалиме, подписан двухлетний контракт на имя Якуба Воу.

Английский у Хасима был превосходным, едва ли не лучше, чем у Вальтера. Говорил технарь без акцента, разве что иногда в речи пробивалась глухая «г».

– Потом с этого же номера перезвонили на домашний. Потом снова на мобильный и долго держали.

– Засек, откуда звонили?

– Можно сказать – засек. Ближайшая сота…

Телефон Вальтера пискнул, принимая короткое сообщение.

Он глянул на экран – долгота, широта.

– Точнее сказать не могу, – продолжил Хасим.

– Адрес Воу есть?

– Есть в базе, но не факт, что он – этот самый Якуб – сидит на бедуинских виллах в Негеве. Бедуины – люди вольные, для них пустыня – это дом.

– Воу – бедуин?

– Точно, – технарь снова захихикал. – Так что он может быть где угодно. Например на пастбищах, если смотреть по координатам соты – километров шестьдесят на юг от Иерусалима. Вопрос в том – почему Якуб Воу звонит на пелефон[28] госпожи Руфь Кац? Что хочет этот пастух от сестры профессора?

– Ты думаешь, это они там?

– Вы мне платите, за то, что я думаю. Звонок на сотовый, на домашний и снова на сотовый. Значит, звонили не по ошибке. Дело, конечно, ваше, Вальтер, но я бы проверил.

– Можешь поставить номер на «маячок»[29]?

– Уже пытаюсь, но это сложно – мне нужен доступ к внутренним сервисам компании, а там серьёзные файрволы. Гарантий, что все получится, я не дам. Например, я извернусь и залезу в систему, а ваши клиенты в это время просто возьмут да выключат телефон. И еще и батарею вынут …

– Придется попробовать. Я тебе плачу не только за то, что ты думаешь, а еще и за то, что ты делаешь. Так что – делай!

Вальтер повесил трубку, сорвал с крепления стоящий под стеклом портативный GPS и ввел в него координаты, переданные Хасимом по телефону. Прибор показал точку, расположенную чуть в стороне от 1-го шоссе, на бездорожье, и, если учитывать неточность при определении координат по вышкам сотовой связи, получалось, что обыскать придется достаточно большой участок пустыни.

Немец выругался.

Шахматисты называют такую ситуацию цейтнотом. Выиграть партию не имея времени нельзя, каким бы сильным игроком ты не был. Профессор Кац с подопечными загнал Вальтера-Карла именно в такую ситуацию. Поимка беглецов была делом времени, которого не было. Совсем.

Его расчет на то, что Кац обязательно позвонит домой к сестре, оказался верным, только вот толку от проницательности было чуть. Если бы Карл мог предусмотреть события последних двух ночей, то мадам Кац не поехала бы с утра неизвестно куда, а лежала бы тихая, как дохлая курица, у себя на кухне. Со свернутой шеей. Старая сука!

Он так вцепился в ручку над дверями, что пластмасса захрустела.

Надо ставить человека с автоматом возле дома его сестрицы, а саму сестрицу уложить на диване и медленно-медленно резать на части! И чтобы она звонила своему кузену, так часто, как это только возможно. И рассказывала, что именно ей отпилили за последние пять минут! Обязательно!

Вальтер представил себе, как он режет десантным ножом голую женскую спину и спускает с нее лоскуты кожи. И как течет кровь! И как пахнут свежие раны!

Он даже сбился с дыхания. Злоба такой силы давно не накрывала его, бывали, конечно, случаи, но чтобы так… До пелены в глазах….

Профессор у нас человек старой закалки, он своих не бросает и придет обязательно. И тогда….