Путь предателя

— Мы не совершали никакого преступления! — в неистовстве вскричал Сано, больше тревожась за Хирату, чем за себя. Найдя Хирату, солдаты, вполне возможно, убьют его. А ведь Сано старался сделать все, чтобы не подвергать молодого помощника опасности! — Контрабандисты работали еще до нашего приезда в Нагасаки. Директор Спаен был убит в пещере. Лодка, на которой мы преследовали огни, все еще на...

Нагаи наконец посмотрел на него.

— Если еще раз выкрикнете что-либо, пеняйте на себя, — холодно бросил он. Потом повернулся к Киёси: — Так как тебя принудили нарушить закон, я не стану наказывать за совершенное тобой преступление твою семью, как обычно положено в случаях с контрабандой. — Глаза начальника Охиры на короткий момент закрылись; больше ничего в его лице не изменилось, и он даже не сделал попытки защитить сына. — Но ты заплатишь за то, что позволил заставить себя преступить закон. До казни тебя будут содержать в тюрьме Нагасаки.

Поддерживаемый двумя стражниками, рыдающий юноша вышел из зала. Тут Сано понял все, и это еще сильнее разъярило его. У Киёси нет злого умысла, просто он очень молод и напуган. Киёси явно оговорил себя и Сано, чтобы выгородить кого-то. Но кого? Отца, начальника Охиру? Учителя, переводчика Исино? Или своего покровителя, губернатора Нагаи? Это им он должен сохранять преданность и верность? Кого из них он собирался предупредить? Сано пристально осмотрел замкнутые лица собравшихся. Что-либо угадать по ним было невозможно.

— Теперь заслушаем показания других свидетелей, — объявил губернатор.

Они говорили по очереди.

— Я следил за сёсаканом-самой во время его расследования в городе, — сказал один из незнакомых Сано самураев. — Он допрашивал торговца Урабэ и проститутку Пеон, словно старался наказать за убийство варвара кого-либо из японцев, а не голландцев.

— Я следил за сёсаканом-самой до тюрьмы Нагасаки, где у него состоялся приватный разговор с одним из заключенных, который обратил его в христианскую веру, — заявил второй незнакомец.

Настала очередь последнего:

— Я наблюдал за встречей сёсакана-самы с настоятелем Лю Юнем. Сёсакан-сама предложил Лю Юню деньги за доставку в Японию китайских войск.

Сано восхитила эффективность действий агентов, хотя их ложь была приговором ему. Толстому стражнику поручили отвлекать его внимание от настоящих шпионов. И Сано попался на эту удочку. Как глупо!

Но самые страшные показания прозвучали из уст переводчика Исино и начальника Охиры.

— Я переводил разговор сёсакана-самы с капитаном голландского корабля, — сказал Исино. — Продовольствие, переданное сёсаканом-самой на корабль, было платой за оружие, которое он договорился купить у варваров. — Исино изобразил улыбку, но она уже не была ни смущенной, ни лукавой. — Еще я подслушивал под дверью во время его приватной беседы с доктором Хюйгенсом. Сёсакан-сама выразил желание заключить союз с голландцами. Если они помогут ему стать сёгуном, он предоставит им неограниченные торговые привилегии в торговле с Японией.

Начальник Охира говорил отстраненным, монотонным голосом:

— Я наблюдал благосклонное отношение сёсакана-самы к голландцам. Он обращается с ними с необоснованной любезностью и вообще, кажется, очень симпатизирует им. Уверяю вас, я старался изо всех сил не допустить подобного сближения, но он срывал все мои попытки.

— Теперь, когда мы выслушали все свидетельские показания против вас, сёсакан Сано, — сказал губернатор Нагаи, — можете выступить в свою защиту или признаться в преступлениях и сделать сеппуку, чтобы сохранить честь.

Из груди Сано вырвался хриплый горький смех.

— Я не стану ни в чем признаваться! Все показания сфабрикованы. Свидетели перевернули с ног на голову все, что я сделал или сказал. Этот суд не более чем фарс!

Нагаи мрачно покачал головой:

— Ваши слова зафиксированы в установленном порядке. Однако свидетельские показания, данные людьми, достойными доверия, подтверждают мое собственное мнение относительно вашей ничтожной личности и злых намерений. Вместо пути воина вы избрали путь предателя. Поэтому я обвиняю вас в измене по шести пунктам: организация контрабандной цепочки; использование расследования дела об убийстве в целях преследования подданных Японии; заговор с доктором Хюйгенсом в целях свержения правительства; снабжение провиантом голландского корабля в обмен на оружие; соглашение о китайской военной помощи, заключенное с настоятелем Лю Юнем; приверженность христианству.

Измена! Самое страшное бесчестье для самурая; оно карается смертью. Сано охватил ужас.

— Обвинения нелепы и совершенно беспочвенны. Меня оклеветали. Я невиновен!