Путь одарённого. Крысолов. Книга 1. Часть 1

На ногах кожаные сандалеты, удобные и лёгкие. Я бы себе такие же заказал, вот только в них бегать не слишком удобно. Есть шанс, что или спадут, или ногу в них подвернёшь, наступив на не слишком большой камешек. На теле старика, походу, рабочая роба и кожаный передник. И ещё, что бросается в глаза, яркий красный платок завязан на шее. Я такое, и вовсе впервые в жизни вижу. Явно он не к месту с таким рабочим нарядом.

Ты смотри, а Гнус то у нас бывает очень почтительным в общении, когда сам этого хочет.

— Почтенный Хе, рад приветствовать вас, найдя вас в здравии, — с поклоном обратился малой к старику, причём неподдельно почтительно согнул перед ним спину в поклоне.

Я же не дурак, а потому последовал примеру старшего и более опытного товарища.

Старик степенно повернул в нашу сторону голову, оторвавшись от работы.

Отложил в куда-то вбок что-то похожее на молоток, правда оголовье инструмента было на вид какое-то уж больно маленькое. Но мне до этого дела нет. Я в инструменте сапожника ведь всё равно ничегошеньки не понимаю.

— Хальт! — улыбка озарила морщинистое лицо сапожника.

Умные, чёрные глаза с добрым прищуром уставились на сорванца.

Значит, Гнуса зовут Хальтом. За всё время общения и знакомства ни разу не слышал, чтобы из ребят его кто-то так называл.

А вот взгляд старика остановился и на мне.

Жуткое ощущение! Или я просто после рассказов Гнуса об этом убийце так себя успел накрутить, что реально поджилки под этим взглядом начали трястись. Надо быстрее взять себя в руки, а то ведь опозорюсь.

— Дядюшка Хе, моё почтение, уважаемый, — выдал под его взглядом и я.

Бровь сделала удивлённое движение вверх, выгнувшись дугой на этом высушенном, почти жёлтого цвета лице. Чёрные зрачки и белена белка глаз, в сочетании с почти жёлтым оттенком кожи, делали реально этого старика страшным.

Ну, пусть только в моих глазах. Вон, Гнус его совершенно не боится, стоит довольный, улыбается.

— Я вам потенциального клиента привёл, — и рукой в мою сторону показывает, — денежного!

Последнее утверждение мальца вызвало не только улыбку на лице сапожника, но и его глухой, прерывистый смех.

— Ой, уморил! — смеётся старик, с долей иронии разглядывая мою одежку с чужого плеча, — денежный, значит. И что уважаемому хотелось бы у меня заказать, племянничек?

Меня немного начинает отпускать. Добрый этот страшный дедушка. Чувствуется, что реально по-доброму веселится над ним и надо мной, как потенциальным покупателем. А потому, можно и чуточку расслабиться.

— Мне б обувку на лето. Удобную и прочную, — выдавливаю я из себя свои хотелки.

— Обувку, говоришь? И какого плана? — тычет пальцем себе на ноги. — Такие пойдут?

Я уж думал от страха и согласиться, да старик сам первым успел уточнить:

— Или что-то особенное бы желали, молодой господин?

* * *

Сижу у себя в каменных апартаментах и верчу в руках свою новую обувку на лето. А рядом перчатки примостились. Перчатки, если честно, грубовато сделаны. Да и продали их нам по дешёвке, а напальчники я сам только что на них отрезал. Готовые оказались в продаже.

Мастер, к которому после господина Хе меня привёл Гнус, любезностями, с такими клиентами, как мы, не сильно злоупотреблял, сходу заявив, что отдельно, специально для меня, ничего он делать не собирается, и мы можем выбирать из того, что есть в наличии на данный момент. А была, на момент посещения лавки, приличная куча какого-то хлама, который я сразу отмёл, как негодный для моих дел.

Видя, что клиент ему попался вредный и капризный, в моём лице, и, узнав при этом, что в меру денежный, из закромов вытащил три пары перчаток.

— Для мастера Сульфа делал.

Гнус уважительно глянул на кожаные изделия.

М-да, сии экземпляры, и правда, вызывали большее уважение, чем тот хлам, в котором мы совсем недавно ковырялись, а уж как затронули имя какого-то мастера, то Гнус и вовсе проникся, а вот видя, что имя мастера на меня особого эффекта не произвело, продавец пустился в объяснения.

— Господин Сульф — мастер меча. У него личная школа и пускай он ещё не перебрался в Верхний город, но всё равно, более уважаемого жителя города трудно себе вообразить. Большинство молодых наёмников, что начали свой боевой путь в нашем городе, были учениками этого господина. Берёт он в обучение с малых лет, даже вы, оболтусы, уже стары по его меркам, но и из вас он готов сделать приличных воинов, вопрос только в оплате, — ухмылка на лице мастера. — Вот, для своих учеников и заказывает он перчатки.

Поняв, что лучшего мне сегодня точно не найти, задал основной сокровенный вопрос:

— И какова их стоимость?

Цена шокировала и, одновременно, обрадовала.

— Три пятака медью, — не стал задирать цену мастер, — возьмёшь сразу пару, пятак скину.

Я стою, считаю, в уме… и ведь, как понял, получается.

— Это значит двадцать пять меди за пару?

Мастер уважительно посмотрел на меня.

— Так, — соглашаясь, кивает он мне.

Я молча отсчитываю из сдачи, выданной мне господином Хе за свои услуги, пять полновесных медных больших кругляшей.

Шорник с достоинством принимает плату.