Путь невидимых

Как уже говорилось, ниндзя из Ига разбрелись по всей стране Восходящего солнца. И где только их не было! Ведь уже начиная с конца XV века, группами по 30–50 человек они стали покидать родную провинцию и наниматься на службу к враждующим даймё. Восстание в Ига годов Тэнсё, подобно взрыву, разметало их во все стороны. Именно в это время на службе у Маэды Тосииэ появился отряд в 50 ниндзя из Ига, которые несколько позже создали самостоятельную школу нин-дзюцу Этидзэн-рю. Точно также после того, как к князю Фукусиме Масанори прибились несколько десятков беглецов из Ига, возникла школа нин-дзюцу Фукусима-рю. Этот список можно продолжать и дальше. Но думается, что приведенных примеров достаточно, чтобы понять, сколь много ниндзя из Ига состояло на секретной службе у различных феодалов.

Большинство ниндзя, происходивших из небольшой гористой провинции с маленьким населением были так или иначе связаны друг с другом — были выходцами из одних и тех же деревень, служили у одних и тех же дзёнинов, доводились друг другу родственниками. Но, когда по всей стране разгорелась тайная шпионская война, многие Ига-моно оказались по разные стороны баррикад и были вынуждены убивать друг друга темными ночами. Такая ситуация их совершенно не устраивала. И тогда руководители различных отрядов ниндзя из Ига собрались на совет, на котором была заключена «конвенция» о ненападении и взаимопомощи. Суть ее заключалась в том, что ниндзя стали воспринимать себя как самостоятельную организацию, имеющую свои собственные цели и задачи — сохранение жизней родственников и земляков. В связи с этим было решено организовать в рамках единой шпионской сети, которая фактически охватила всю Японию взаимообмен информацией и сделать это так, чтобы нанимателям об этом ничего не было известно. Как же реализовалось это на практике?

Предположим, что оммицу, состоявший на службе у сёгуната, получал приказание разведать положение дел в каком-нибудь далеком княжестве, например, в Токусиме на острове Сикоку. У своего начальника он прежде всего узнавал, состоит ли кто-нибудь из Ига-моно на службе в Токусиме. Если такой человек имелся, оммицу стремился заручиться поддержкой его родственников или попросту просил рекомендательное письмо. После этого он отправлялся на Сикоку, встречался с искомым ниндзя (Из наставлений по нин-дзюцу школы Ига-рю известно, что, отправляясь в другую провинцию ниндзя брал с собой факел особого вида. Он служил условным знаком, по которому его мог опознать сородич.) и получал от него всю необходимую информацию без всякого риска быть схваченным контрразведкой местного князя. При этом он, как правило, делился со своим приятелем собственными знаниями о планах бакуфу в отношении княжества, тем самым поддерживая паритет между сторонами, которые теперь были прекрасно осведомлены о намерениях друг друга. Такая система позволяла не только обезопасить тайного агента, но и получить необходимую информацию в кратчайшие сроки. Это сильно поднимало ценность Ига-моно в нанимателей, которые представления не имели о том, каким способом добывались разведданные. Именно поэтому власти стремились нанимать на должности тайных агентов именно выходцев из Ига. К тому же, как правило, все они были гэнинами, а следовательно и платить им можно было меньше.

Не так обстояло дело с Кога-моно. Как уже говорилось, в большинстве своем они были выходцами из слоя госи и занимали положение тюнинов. Соответственно, чтобы задействовать тюнина, требовалось больше платить. Да и мобильность у них была гораздо меньше — если гэнина из Ига можно было послать хоть к черту на куличики, то с офицером дело обстояло сложнее.

Оока Этидзэн-но Ками и стражники Нэгоро

При Ёсимунэ — восьмом сёгуне династии Токугава — основное место в системе аппарата оммицу стали занимать ниндзя из Нэгоро, оттеснив Ига-моно и Кога-моно на вторые роли. С одной стороны, это объяснялось тем, что они прибыли вместе с Ёсимунэ из его вотчинной провинции Кии, а с другой, — тем разочарованием, которое у нового сёгуна вызвало качество подготовки наследников ниндзя из Ига и Кога.