Толчок. Волки, брызгая слюной в разные стороны, поджали лапы, готовясь к прыжку и, одновременно со мной, оторвались от земли. Белоснежная шерсть волков встрепенулась.
Птица, сидевшая на ближайшем дереве, улетела, яростно взмахивая крыльями.
Волки летели прямо на меня, казалось, что им достаточно секунды, чтобы прокусить мне горло, мягкое и сочное. Хотя, почему казалось? Так и было. Однако допустить того, чтобы их пожелтевшие клыки вкусили мою цифровую плоть, я не мог. По крайней мере, не сейчас.
Я перегруппировываюсь в воздухе таким образом, чтобы пролететь через волков, не задев даже краешком одежды их острющие, оттопыренные когти, иначе, боюсь, меня постигнет ужасная участь.
Частично мой план сработал. Один из грациозных хищников оставил на моем плече четыре длинных шрама на память. На сообщение о получение урона и какой-то там травмы я не потратил и доли концентрации. Мне еще предстояла приземлиться на сырую землю, на которой, как мины, были расположены две шишки и длинная, но острая ветвь ели.
Я перекидываю ноги вперед себя, чтобы сделать кувырок, который не раз наблюдал в кинотеатрах. Могу, не хвастаясь, сказать, что он у меня получился практически идеально, даже несмотря на низкую ловкость и на то, что я уже находился в полете на момент начала его совершения. Видимо, игровые условности на моей стороне.
Вот, я оказался перед недобитым волком, сородичи которого уже успели развернуться, но не преодолеть те два метра, что все еще разделяют нас. Я заношу нож над шеей врага, успевая заметить, какое ужасное воздействие на тело бедного животного произвело мое заклинание: в боку у волка зияла немаленькая, около десяти сантиметров в диаметре, дырка, вокруг и внутри которой все было изъедено тьмой. Это сложно описать, ведь ничего похожего наблюдать в реальной жизни мы просто не можем. Чем-то это напоминает процесс гниения, только другой, принципиально отличающийся чем-то неуловимым. «Ужасное заклинание, — подумал я, — возможно, есть смысл его запрещать. Наверное, это своего рода гуманизм».
Нож достигает своей цели. Хлынула алая кровь, сразу окрасившая в алый белоснежную шкуру зверя.
Я чувствую, не знаю, как, но чувствую, что волки в полуметре, в воздухе, нависли надо мной. Я пытаюсь пригнуться, упав на землю. Но… не успеваю. Клыки находят мою плоть. Я умираю.
«Выйти нахер из игры! Надо поговорить с Чивой», — с этой мыслью я смело нажимаю первую кнопку.
Болтология
— Поздравляю, поздравляю, — эти слова были первым, что я услышал, вернувшись в реальный мир. Чива, жуя бутерброд, приветствовал меня. — Значит так: твои показатели… — перешел сразу к сути друг, но я прервал его.
— Погоди ты. Дай мне проснуться. Голова раскалывается. Не воспринимаю информацию, лучше сделай мне бутербродик, — сказал я, а затем, немного подумав, добавил, — с чайком. Как я люблю.
— Тебе лишь бы отдыхать.
— Да ладно. Время еще есть.
— Нам на составление стратегии, обсуждение деталей и прочего осталось… так, если сейчас… полчаса, — заявил друг, протягивая уже приготовленный чай. Кажется, он заметил мои удивленные глаза, поэтому поспешил объясниться, — мозги включай. Отключение и включение не происходят мгновенно. Около сотни минут требуется, чтобы вывести тебя из сна, около сотни — чтобы вновь подключить. М-дя-м. Все-таки ВиАр не лучшим образом сказывается на мыслительных способностях.
— Точно, забыл. Тогда… черт! Надо втягиваться в работу. Рассказывай, только не по-чивински, а нормально, последовательно.
— Пройдемте, сэр, на кухню, где есть замечательные печеньки, и витает прекрасная атмосфера.
— Ага, ты мне только подняться помоги, кости как будто закостенели. М-да… Красноречие у меня на уровне.