Путь Небес

Мужчина жестикулировал, но проследить за его движениями было сложно. След постепенно терялся. Скоро он исчезнет. Арвида сосредоточился на стене, на карте из золота. Он увидел планеты, вырезанные на стилизованной пустоте, подписанные рунами, возраст которых проникал в видение словно дым.

+Темное Стекло+ отправил чародей, узнав шрифт. Были и другие, вереница миров вдоль варп-канала. Снова появились золотые линии, он различал схему сквозь слои Океана, возвращаясь к молодому желтому солнцу. Что-то в этом узоре было знакомым, и от этого библиарию стало не по себе.

Затем человек повернулся и посмотрел прямо на Арвиду. Незнакомец по-прежнему улыбался, но лицо стало холодным.

+Тебе здесь не место+

Арвида отшатнулся и видения провалились в серые облака. Это было невозможно: он наблюдал события прошлого, проносящиеся как отражения отражений, закупоренные во времени, как насекомые в янтаре…

Он пошатнулся, почувствовав, как опора под ногами – настоящая опора – наклонилась. Послышались крики боли – приглушенные и далекие.

– Отпусти меня!

Он не мог открыть глаза, их словно сплавили. В висках гремела боль изменения плоти, а в груди закипала кровь.

+Брат+раздался мысленный голос Есугэя, пробившись сквозь смятение и подавляя душевное волнение. Арвида вцепился в него, как тонущий человек за обломок судна. +Ты делаешь ему больно.+

Кто-то кричал. Арвида рвался назад, отбиваясь от обложивших его образов. В самом конце, когда чародей почувствовал, что они исчезают, он увидел тень, пристально смотрящую на него из глубин – огромную фигуру с алой гривой и одним глазом, вслепую бредущую среди распадающихся стен эфирной магии.

Затем Арвида вернулся, он задыхался, в глазах рябило, а к голове прилила кровь. Смертный стоял на коленях и кричал от боли. Арвида понял, что по-прежнему держит его руку, которая оказалась раздробленной. Между бронированных пальцев легионера била ключом кровь.

Он тут же разжал хватку, и Вейл упал, прижав к груди сломанную руку. Арвида поднялся, в голове стучало, он по-прежнему задыхался. Есугэй тоже был на ногах, с тревогой глядя на него.

– Что случилось? – спросил он, но Арвида не слушал. Он прислонился к стене камеры, глядя вокруг так, словно все видел впервые.

– Мне показалось, что я увидел… – пробормотал он.

Есугэй подошел к нему и схватил за плечи.

– Что? Что ты видел?

Арвида сильно моргнул, подавив поднимавшуюся в горле тошноту. Он почувствовал, как стихает Изменение, бурля, как отступающая морская пена.

Он так много увидел. Вокруг него окреп мир чувств, вернув с собой боль, вонзившуюся шипами в открывшиеся глаза.

– Что ты видел? – снова спросил Есугэй, в этот раз более твердо. В углу хныкал забытый Вейл.

Минуту Арвида не знал, что сказать. У него было такое ощущение, что у него рассыплется рот, если он его откроет. Чародей уставился на лицо со шрамом, и на миг ему показалось, что на него смотрит его генетический отец, лицо которого наложилось поверх обветренных черт чогорийца.

– Я знаю, – прохрипел он, чувствуя вкус крови во рту.

– Что ты знаешь? Скажи мне.

Даже тогда он не смог рассказать об открывшейся ему истине. Но была еще и другая, которую его отправили найти.

– Я знаю, где он, – сказал Арвида, запоминая звездную карту, прежде чем образ исчез. Он тяжело сглотнул, подавляя все ненужное, что могло затуманить его суждение.

– Тебе нужен этот Ашелье. Я знаю, куда он направился.

«Стойкость» прорвала пелену с привычной грубостью, разрезав материю вселенной серебристой вспышкой. По пустоте прокатились неистовые волны, выбрасывая султаны сверкающей эфирной материи среди шлейфов грязного дыма. Громадный корабль полностью материализовался, сквозь бездну скользили многочисленные ряды тяжелых орудий. Несколько секунд спустя прибыли другие суда, прорываясь, словно брошенные копья среди бурлящих облаков, знаменующих вход в реальное пространство.