Путь небес. Преодолевая бурю

На мостике передового крейсера, старого бойца типа «Мститель» под названием «Терзатель», оркестратор и консул легиона Азаэль Коненос удобнее устроился на капитанском троне и изучил руны-метки приближающихся объектов. Шум и голоса окружающих сливались для него в неразборчивое приглушенное бормотание. Слуховые органы легионера срослись вместе, сплавились, исказились и теперь выступали из шеи, накрывая лопатки. Новые уши Азаэля улавливали звуки намного более широкого диапазона, но ценой ухудшенного восприятия на обычных частотах.

— Подтвердите, — произнес Коненос; его тон отдавал металлом, причиной чему были скрученные трубки в гортани, вставленные после Исствана III.

— Богатая добыча, — отозвался вексиллярий консула, Галиан Эрато,^[5] который стоял в паре шагов от трона и внимательно изучал ряды инфоэкранов в бронзовой оправе.

Знаменосец был прекрасен, даже по меркам славившегося красотой легиона, — высокий, стройный, с золотистой кожей и белыми, словно кость, волосами. После зачистки Галлад-Тогата он завел привычку вставлять в собственную плоть витки черной пыточной проволоки. Теперь швы, что пересекали щеки и лоб воина, то и дело вспыхивали тускло-красным светом случайных болевых импульсов.

Все остальные создания на мостике, будь то легионеры или сотни людей-слуг и сервиторов Детей Императора, также подверглись улучшениям. Их кожа, сморщенная и разорванная, была туго скручена или растянута на штифтах, нарумянена, выдублена, ободрана и украшена омытыми кровью самоцветами. Монотонный гул главных двигателей пронзали ритуальные крики с нижних палуб, знаменующие переход корабля из эмпиреев.

Эрато включил гололитовый модуль в передней части мостика, желая сопоставить его данные с непрерывным бормотанием «грезящих звездами» — закованных в цепи астропатов.

— Донесение с «Сюзерена», — доложил вексиллярий. — Они определили цели и заходят для атаки. Велел им остановиться, но «Сюзерен» продолжает движение.

— Разумеется, — пробормотал Коненос. — Что еще?

Галиан дернул губами, потревожив швы в уголке рта:

— Три неизвестных соединения быстро сближаются с конвоем «Мемноса».

Консул откинулся на спинку трона. Фронт операций Третьего легиона безнадежно растянулся, превратившись в гигантскую дугу на плоскости Галактики от Тараса до Морокса. Доставка припасов стала нерегулярной из-за потерь грузовых судов как в варпе, так и от контрударов разрозненных частей легионов-лоялистов, которые еще пытались оборонять съеживающиеся границы их Империума. Конвои неповоротливых транспортов постоянно становились целями атак — налетчики уничтожали или грабили корабли, замедляя тем самым упорное наступление на Тронный мир. Для борьбы с ними приходилось оттягивать боевые части с передовой.

Нападающие могли оказаться кем угодно. Выжившими из легионов, разбитых на Исстване. Солдатами невероятно огромной Имперской Армии, в которой даже после четырех с лишним лет безжалостного истребления оставались триллионы бойцов. Даже ксеносами, хотя этих вырожденцев передушили почти целиком.

— Значит, он, — все же сказал Коненос.

— Верно, — согласился Эрато.

Джагатай. Бессчетные годы на Белых Шрамов не обращали внимания, лишь мимоходом упоминая их в реляциях о великих победах. Но теперь вся мощь Ультрамара была скована Гибельным штормом, расколовшим Галактику, а преторианцы Дорна безвылазно сторожили крепости своего господина. Только игнорируемый всеми Пятый легион сохранил достаточно сил, чтобы угрожать главному наступлению магистра войны.

— Проанализировал шаблон атаки? — спросил консул.

Галиан кивнул:

— Да, но…

— Их цель — не конвой.

Соглашаясь, знаменосец чуть склонил голову, и Азаэля отвлекли узоры проволоки на золотистой коже. Коненос видел, как он разрывает неприятелей на куски одними лишь акустическими волнами, и подобные убийства в вихрях божественно чистого звука казались консулу произведениями искусства.

— Сначала они ударят туда, — сказал Эрато, не сводя нежных глаз с гололита. — Нападут на конвой, но только чтобы выманить нас. Попытаются стянуть флот плотнее, увести от истинной цели атаки.

— И где же она находится?

Вексиллярий улыбнулся:

— Здесь сотня космолетов, оркестратор. Хотите, чтобы я наугад выбрал один?

— Это прояснится позже. Ястреб начинает повторяться в своих трюках. Передай на «Сюзерен», что к их позиции направлено три эсминца. Если хотят спасать конвой — пожалуйста, но больше подкреплений они не получат, пока мы не раскроем замысел врага.

Эрато поклонился.

— А потом сообщим… ему?

Коненос поднялся с трона, чувствуя, как сдвигаются зазубренные гвозди, вставленные им под каждое ребро сросшейся грудной клетки.

— Сообщим сейчас, — ответил он. — Никогда не заставляй Рассеченную Душу ждать.

Корабль, называвшийся «Гордым сердцем», некогда по праву заслуживал свое имя. Его командир всегда старался поддерживать репутацию, ставшую основанием для такого прозвища — даже после смерти, которая оказалась не таким уж серьезным препятствием для продолжения службы.