Путь наверх

Глава 9, заключительная, в которой происходит серьезный и очень взрослый разговор с папой, а кое-кто отправляется спать

Петр Петрович налил себе чайного напитка и уселся за кухонный стол. Полная чашка стояла точнехонько перед ним, сильные руки рабочего замыкали ее в кольцо, пальцы чуть подрагивали. Отец семейства молча разглядывал детей, притихших по другую сторону стола, и не спешил начинать непростую беседу.

Юлия Николаевна уже спала наверху. После того, как все пятеро добрались до дома и «возвращенцы» были накормлены, папа дал супруге успокоительного лекарства. Поднявшись в спальню, она наконец-то забылась глубоким неспокойным сном, постанывая и сминая простыню. Очень непросто дались Юлии Николаевне несколько бесконечных дней, которые она провела в переживаниях и тревогах за непослушных отпрысков.

Настя, Дима и Витя, сидя перед едва тронутым завтраком, послушно ждали, когда папа заговорит.

Кусок не лез в горло, но они все-таки заставили себя немного поесть. Хотя бы для того, чтобы вновь не расстраивать родителей.

Воспоминания о Мглистом (если, безусловно, тот не привиделся им с перепуга) никак не хотели отпускать. Однако постоянное присутствие отца не позволяло детям перекинуться между собой и парой слов. А потому троица молчала, послушно допивая напитки и ковыряясь в тарелках.

Близнецы уже переоделись в домашнее, но, похудевшие и бледные, смотрелись в пижамах, будто пациенты больницы. Военную форму (как и чудесные ремни-трансформеры) Юлия Николаевна без жалости сожгла в подвальной домашней печи для пищевых отходов. Димке было жалко, он даже пробовал умолять оставить хоть один ремень, но мама оказалась непреклонна, и воспоминания о Казарме сгинули в ярком пламени…

Из окон кухни виднелся усатый Саныч, платком утиравший со лба пот. Он и еще двое урядников, экстренно вызванных на службу, продолжали обносить дом ярко-желтой пленкой, старательно ограждая зону карантина. Цвет предупредительной ленты вызывал воспоминания об огнях Великосветского Гранда. А они, в свою очередь, – о кровожадной Красимире, надежно запертой в кабине благородного Лифта.

Чуть позже, когда беглецы отдохнут и окончательно свыкнутся с возвращением, в дом нагрянут специальные медицинские службы. Взрослые дяди и тети в герметичных комбинезонах бактериологической защиты придут в их комнаты. Возьмут пробы крови и проведут тщательные анализы. И если за время своих странствий (дети все еще настаивали, что ничего не помнят) путешественники не подхватили никакой заразы, дом всего лишь обработают стандартными антимикробными порошками. А уже через пару дней виновникам суеты предстоит вернуться в школу.

Но пока они тихонечко сидели на кухне – Петр Петрович с нетронутой кружкой и трое притихших сорванцов, от нечего делать пересчитывавших цветочки на клеенке, которой был покрыт стол. От того, сколько новых морщин прорезалось на молодом лице их папы за время бесплодных поисков, нарушителям спокойствия было крайне неуютно.

– Ну? И что же мне теперь с вами делать? – Тот наконец подал голос, и Настя вздрогнула от неожиданности. – Вот уж не думал, что дождусь от вас такого сюрприза…

Он устало покачал головой, отчего всем троим стало нестерпимо стыдно. Однако за время завтрака дети успели настроиться на разговор с отцом, а потому Витька негромко и очень вежливо ответил:

– Па… пожалуйста… ты что хочешь с нами делай. – Он поерзал на стуле и обернулся к брату и сестре за молчаливой поддержкой. – Хоть наказывай, хоть прогулок лишай или амбивизора. Только, пожалуйста, не сердись. Мы же туточки, целые и невредимые – Лифты уберегли… А что так случилось, я тебе честное слово даю – мы не специально.

– Правда-правда, папочка, – горячо вступилась Настя, накручивая косичку на палец. – Мы не специально. Пожалуйста, не злись…

– Целые? – хмыкнул Петр Петрович, с укором рассматривая шрамы мальчиков.

Юлия Николаевна уже успела обработать их специальным раствором, продезинфицировав ранки, и теперь щеки братьев белели от заживляющей мази. Если повезет, от отметин Мглистого в скором времени останутся лишь едва заметные следы.

– Да пустяки, – насупившись, парировал Димка. – Я в спортзале больше синяков набиваю… Витька прав, пап, мы на самом деле не хотели вас пугать или куда-то убегать. Честное слово…

– Честное слово? – Петр Петрович покатал это волшебное словосочетание на языке. – Допустим, я вам верю, Дмитрий Петрович… Но что-то подсказывает мне, что ждать от вас содержательного рассказа не стоит? Так?

И он с внимательным прищуром посмотрел поочередно на своих близнецов.

Те, обменявшись полными мольбы взглядами, только опустили головы, не проронив ни звука. Петр Петрович вздохнул, будто такая реакция была для него вполне ожидаема. Неторопливо отхлебнул чайного напитка, поставил кружку обратно.