Читаем Путь на врата. Нашествие Квантовых Котов. полностью

Я, как и все остальные, задыхался от яркого света и переживал насчет солнечного удара. Эдна Валеска дернула за рукав.

— Они выкопали ее до уровня подвала! — сказала она, указывая пальцем.

— Что? — не понял я.

— Они хотели дойти до фундамента, — объяснила она. — Ведь здесь нет здания, и им пришлось копать.

— Ах да!

Это казалось совершенно неважным. Честно говоря, мне столько пришлось пережить, что я уже не различал важности вещей. Я увидел, как из черного прямоугольника появились еще две фигуры: Найла-сержант и „Джугашвили“. Они тихо беседовали, потом Найла села в джип.

— А как насчет постаментов?

— Я полагаю, — сказала доктор Валеска, — что все дело в расположении. Они хотели заглянуть в наши лаборатории, ведь многие из них располагаются на верхних этажах.

Это достаточно разумный довод.

Один из ученых задал волнующий всех вопрос:

— Как вы думаете, что они собираются с нами делать? — спросил он дрожащим голосом.

Но этого не знал никто. Полковник Мартино замял неловкую тишину.

— Думаю, это мы узнаем от сержанта, — сказал он, когда джип Найлы Самбок прошелестел песком из-под колес.

Она не ответила нам, по крайней мере, немедленно. Нахмурившись, она прервала беседу охранника и вертолетчика. Впрочем, „беседа“ — это слишком мягко сказано. Она превратилась в бескомпромиссный спор, и они уже не сдерживали своих голосов. Мы не интересовались предметом спора. Это было нечто вроде старой головоломки о миссионерах и каннибалах, пересекающих реку. Каждый вертолет мог взять с собой только пятерых. Девять пленников и один охранник — два рейса. Но ни один из пилотов не желал испытывать судьбу, забрав нас, пятерых вражеских маньяков-головорезов, без вооруженного охранника.

— Дерьмо паршивое! — заорала сержант на последнего, — Сделаем так: вы берете четверых, и вы четверых, а я караулю лишнего, пока кто-либо не вернется. — И они с явной неохотой начали загружать нас в колуны. Сержант подошла ко мне и ткнула пальцем.

— Этого оставьте! — сказала она. — Я покараулю его до следующего полета!

— Слушаюсь, сержант! — замялся один из охраны, — Но майор сказал…

— Отставить! — приказала Найла.

И ему пришлось подчиниться. Когда колуны-вертолеты оторвались от земли, она повернулась и оценивающим взглядом осмотрела меня. Я догадывался, что не походил на слишком большую проблему для здоровой женщины, к тому же вооруженной карабином. Она слегка кивнула:

— Не имеет смысла прожаривать здесь свои мозги! Давайте зайдем в трейлер!

…Кондиционер — благословеннейшая на земле штука!

Здесь никого не было: похоже, он предназначался для улетевших вертолетчиков. Найла-сержант разрешила мне войти первым и зашла следом. Направившись в угол, она достала из карманов своего комбинезона пару двадцатипятицентовиков и кинула мне.

— Здесь автомат по продаже коки! — сказала она. — Я угощаю… откройте и поставьте мне на стол… — добавила она, и потом еще —…пожалуйста!

Она села и, потягивая коку, долго смотрела на меня. Я изображал зеркальное отражение. Сейчас она, как никогда раньше, походила на мою Найлу. Да, конечно, она носила одежду в самый раз для Хэллоуина. Но в жизни Найла Христоф Боуквист…

Конечно, это была не она, а Найла-Кто-То-Там-Еще. Но, какое бы имя она ни носила, она выглядела такой же желанной и прелестной, как моя, сержант была очень похожа. Я имею в виду не одну только сексуальность, но и вообще… Она мне нравилась: мне нравился ее полуюмористический ошарашенный взгляд, мне нравился наклон ее спины, груди. Когда она разговаривала, мне нравился ее голос.

— Как насчет того, что вы говорили мне, Де Сота?

— Вы скрипачка, притом одна из величайших! — ответил я.

— Невозможно! Я простая учительница музыки… Допускаю, я всегда мечтала попасть в оркестр, но не смогла пробиться!

Я пожал плечами.

— У вас есть способности, потому что в моем мире вы достигли именно этого. И другое, то, о чем я не говорил..

Она любопытством взглянула на меня, но не сказала слов „о чем же?“ За нее спросили брови.

— Мы были любовниками! — пояснил я, — Я очень сильно любил вас и продолжаю любить до сих пор!

Она одарила меня еще одним забавным взглядом подозревающим и удивленным, но довольно нежным. Это был взгляд одинокой девочки из бара, хотя я и не считаю, чтобы она была такой. Я знал этот взгляд: взгляд Роксаны, каким она должна была посмотреть на Сирано де Бержерака, когда узнала, что это он, а не тупой осел Христиан посылал ей любовные письма. И у нее вырвалось.

— Для меня это новость, Де Сота!

— Я не обманываю, Найла!

Она подумала немного и улыбнулась.

— В тех условиях, — сказала она, — это, может быть, и хорошо! Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Что вы говорили про концерт Гершвина? Вы знаете, ведь он умер совсем молодым.

Я пожал плечами: я не разбираюсь в таких деталях.

— Он оставил после себя много хороших вещей, — продолжила она, наблюдая за мной, затем поднялась и подошла к окну, — Разумеется, все очень популярны. Голубая рапсодия, конечно, Концерт в Ф., „Американец в Париже“, но, право, он ничего не сочинял для скрипки!

Я взглянул на портал, где стоял нереальный Джугашвили, и решительно покачал головой:

Перейти на страницу:

Все книги серии Англо-американская фантастика XX века. Фредерик Пол

Похожие книги