Путь на юг

Вытерев капюшоном плаща стекавший на глаза пот, он хмуро покосился в сторону трясины. Теперь он знал, что преграждает путь к легендарному Югу. Ни пешему, ни конному, ни на лодке, ни на плоту не перебраться через это чудовищное болото, тянувшееся, видимо, до самого экватора – на тысячу или больше километров, по его приблизительным подсчетам. Пожалуй, это природное образование с эндемичной фауной и флорой, не имевшее аналогов на Земле, и болотом нельзя было назвать – скорее то было заболоченное, вытянутое в широтном направлении море среди неимоверно топких берегов, пересекавшее континент от края и до края. В этих низких широтах безжалостное солнце наверняка выжгло бы всякую жизнь, превратив землю в пустыню, но экваториальные океанские воды каким-то образом вторгались в материковую твердь, смешиваясь с почвой и заливая возникающей грязевой субстанцией огромную территорию. Возможно, где-то на юге, еще ближе к экватору, как подозревал Одинцов, простирались открытые воды. Но какая там температура? Семьдесят пять, восемьдесят градусов? Несомненно, ничто живое там не может существовать. И столь же несомненно, что есть лишь один способ преодолеть Великую Топь – по воздуху. Когда в Айдене изобретут самолеты.

Чос сзади дышал тяжело, с присвистом; похоже, сил на проклятия, а тем более на разговоры, у него уже не оставалось. Как и у всех прочих. Если бы не тархи, проявлявшие и в этом жутком климате не меньшую живость, чем на прохладном севере, ни один человек не ушел бы отсюда. Они просто свалились бы через сотню-другую шагов, сделавшись кормом для шестиногих ящеров, змей и чудовищных жаб.

Одинцов в очередной раз порадовался тому, что, миновав край холмов, твердо решил не брать с собой ни одного пешего. Это случилось двадцать дней назад, когда вполовину уменьшившееся айденское войско, преодолев лабиринт ущелий и долинок, вновь вышло на ровную местность. Пересыхающая речка, вдоль русла которой они двигались почти на протяжении сотни километров, превратилась в мутноватый мелкий ручеек, который можно было перешагнуть в любом месте. Выбрав на берегу подходящий холм с плоской вершиной, Одинцов велел возвести укрепленный лагерь и на следующий день, к вечеру, объявил сардарам о своем решении.

Он собирался идти дальше только с хайритской тысячей и пятьюдесятью возами. В лагере, превратившемся за двое суток во вполне приличный форт с земляными стенами, оставался весь обширный обоз, три орды ветеранов и остальные ратники, уцелевшие после побоища в холмах, – около четырех орд джейдцев и молодых солдат бар Кирота, да тысяча стрелков. Хотя среди них было несколько сотен раненых, это войско представляло грозную силу. Никто не сомневался, что после недавнего разгрома ксамиты смогут выслать новую военную экспедицию только через два-три месяца.

Комендантом форта Одинцов поставил бар Сейрета, надежного сардара из Джейда лет тридцати пяти. Он был достаточно опытен и тверд, чтобы справиться с любыми мыслимыми трудностями. Главными его задачами были разведка на севере, в холмах, и новой страны на юге, а также излечение раненых, которые могли сделаться обузой на обратном пути и в случае нового столкновения с ксамитами. Сейрет должен был ждать два месяца, семьдесят дней. За этот срок Аррах бар Ригон либо вернется назад, либо пришлет гонцов с приказом присоединиться к хайритам. Если известий не поступит, бар Сейрету следовало возвратиться в Тагру.

Такое решение устроило всех – тем более что Одинцов взял с собой двух сардаров, бар Трога и бар Кирота, с тремя десятками писцов, картографов, лекарей и следопытов, ясно показав, что хайриты всего лишь сопровождают это основное ядро айденской экспедиции.

Затем отряд вступил в неведомые земли, продолжая следовать вдоль крутого речного берега; теперь, без пешего войска, они могли делать километров семьдесят в день. Раскинувшаяся вокруг страна казалась странной и древней, словно боги Айдена позабыли отделить здесь лес от поля, равнину от оврагов и холмов, твердь от влаги. Буйные тропические джунгли то подступали к самому берегу, то сменялись обширными участками голой, словно выжженной почвы, невысокими каменистыми плато, зарослями гигантской, по пояс всаднику, травы, песчаными дюнами или болотом. Река, верный поводырь путников, неизменно струилась на юг, разливаясь все шире и шире; течение ее замедлялось, вода стала затхлой и неприятной на вкус. Но все же это была вода! Без нее, при страшной жаре, которая мучила людей днем и не давала уснуть ночью, никто не протянул бы дольше суток.

В джунглях и зарослях трав обитали невиданные птицы и звери.