Кейв прибыл на своем старом жеребце, Тори и Сили — в санях, запряженных парой битюгов, и вскоре все трое стали разгружать из повозки четыре дюжины явно пустых бочонков. Кейв отпер заднюю дверь, которой никто не пользовался, бочонки внесли внутрь строения. Спустя минуту Торн появился, с усилием катя полную бочку; Кейв встретил его у саней и помог поставить бочку на них. Торн и Тревильян по очереди выкатывали бочки и ставили их на попа с ловкостью, выдающей многолетнюю практику.
Подозрительная тройка справилась с работой за какой-нибудь час; несомненно, пустые бочки были поставлены на место наполненных. Но как часто их меняли? Вряд ли каждое воскресенье — это было слишком рискованно, но если Ричард не ошибался в расчетах, то по крайней мере каждые три недели.
Томас Кейв вскочил в седло и ускакал вверх по Ред-клифф-стрит, двое его сообщников сели в сани, и те бесшумно заскользили на восток, к Темплу. Ричард последовал за ними. У реки бочонки вновь повалили на бок и перекатили на плоскодонную баржу, где их расставлял человек, незнакомый Ричарду. Однако и Торн, и Сили явно хорошо знали его. Покончив с погрузкой, мошенники распрягли одного из битюгов и привязали его к барже. Незнакомец вскарабкался на спину битюга и погнал его по утоптанному бечевнику в сторону Бата, увлекая за собой баржу, которой умело правил Сили. Проводив баржу взглядом, Уильям Торн хлестнул битюга и уехал в санях.
«Теперь я знаю все, — заключил Ричард. — Ром увозят в окрестности Бата, где Сили и незнакомец либо продают его, либо грузят на суда, идущие в Солсбери или Эксетер, а громадную не облагаемую акцизом прибыль делят на четыре части. Но я готов поручиться, что львиная доля прибыли достается Сили Тревильяну».
Как же ему быть? Поразмыслив по пути домой, Ричард решил, что пришло время рассказать обо всем отцу.
Когда Ричард вошел в «Герб бочара», Дик и Мэг уже взялись за работу, а Уильям Генри еще спал. Родители Ричарда заговорщицки переглянулись, заметив, что постель Ричарда пуста. Но разве вдовец мог догадаться, как было истолковано его отсутствие?
— Мама, выйди, — бесцеремонно начал Ричард. — Мне надо поговорить с отцом.
Посмеиваясь, Дик приготовился услышать рассказ о мужских потребностях и какой-нибудь хорошенькой девице, увиденной Ричардом вчера утром у церкви Святого Иакова, а вместо этого узнал о вопиющем преступлении.
— Что же мне делать, отец?
Дик отвел глаза и пожал плечами:
— Как у порядочного человека, у тебя есть только один выход. Тайно отправляйся к сборщику акциза в акцизное управление. Его зовут Бенджамин Фишер.
— Отец, но тогда пострадают твое дело и твоя дружба с Томасом Кейвом!
— Вздор! — отрезал Дик. — В Бристоле найдется немало производителей хорошего рома, а я знаю их всех. И кроме того, я вожу дружбу со всеми. Том Кейв — скорее давний знакомый, нежели друг, Ричард. Я не бываю у него в гостях, ,он не навещает меня. И потом, — он усмехнулся, — я давно знал, что он мошенник. Разве ты никогда не замечал, как бегают его глаза? Он никогда не смотрит прямо в лицо собеседнику.
— Да, — горестно подтвердил Ричард, — я заметил. И все-таки я не питаю к нему такой неприязни, как к Торну. А Сили... — он сделал такой жест, словно отталкивал нечто отвратительное, — подонок. Какое лицемерие! Только очень умный человек способен прикинуться простофилей.
— Сегодня тебе незачем работать, — заявил Дик, подталкивая сына к лестнице. — Переоденься в лучшую воскресную одежду, возьми мою новую шляпу и отправляйся в акцизное управление — и никому ни слова, слышишь? И не о чем так сокрушаться. Даже если эти прохвосты утаивают вполовину меньше рома, чем ты думаешь, ты достоин щедрой награды. Ее хватит, чтобы дать образование Уильяму Генри.
Подбадривая себя этой мыслью, Ричард, облаченный в темный воскресный костюм и лучшую шляпу Дика, зашагал к Куин-стрит. Акцизное управление занимало часть квартала между площадью и Принс-стрит — улицей, на которой стоял дом мистера Томаса Кейва. Вскоре Ричард обнаружил, что чиновники акцизного управления — бездельники, мающиеся с похмелья, особенно по понедельникам. Они казались вялыми, равнодушными и предпочитали, чтобы их не беспокоили. Ричарду понадобилось несколько часов, чтобы подняться по иерархической лестнице управления. Видя скучающие лица чиновников, Ричард отделывался уклончивыми ответами и выражал твердое намерение встретиться с самим старшим сборщиком акциза, занимающим высшую ступень в управлении.
Наконец около трех часов пополудни Ричарда удостоили аудиенции. К тому времени он успел проголодаться, его терпение иссякало.
— У вас есть пять минут, — заявил мистер Бенджамин Фишер, сидя за столом.