Монотонный фарм нарушился, когда ползущая по нашим стопам лоза неожиданно впала в буйство. Ухватившись за ближайший росток, я подключился к нервной системе гигантского растения и тут же зашипел от чужой боли. Кто-то шел следом за нами и хладнокровно выжигал преграждающую путь лозу. И, кстати, сделать это не просто. Растение вышло прочное и негорючее – как кевларовый канат.
Из-за своих размеров лоза начала обретать зачатки интеллекта и теперь искала защиты и вовсю жаловалась своему создателю на обидчиков.
Я прикрыл глаза и принял передаваемые образы. С органами чувств у растения не очень, так что картинка была соответствующая. Построенная из смеси эхолокации, температурных изменений и умения чуять силу.
Боги. Сверкающие мощью. Пятеро. Впереди – самый страшный, обжигающий. Позади помельче, за исключением одного, длинного и холодного, как червь.
Я повернулся к Аву.
– Похоже, обвалив шахту глубинной бригады, мы серьезно их обеспокоили, а то и вовсе – кровно обидели. Они идут за нами. Всем составом.
Напарник слегка побледнел, крепче стиснул в руках оружие:
– Что будем делать?
Качаю головой:
– В прямой драке у нас нет шансов. Поэтому – пусть живут. Поступим как раньше – запечатаем штрек. Нечего им филонить и ходить по чужим тропам. Раз так хочется, пусть сами прорубаются…
Зачерпываю силу и даю суицидальную команду лозе. Гигантский вьюн, пустивший корни на многие метры вокруг ствола шахты, приходит в движение. Корни вибрируют, как перфораторные буры. Отдающийся зубной болью гул наполняет пещеру. С потолка тонкими струйками сыпется мелкая порода.
Еще один волевой посыл, сдобренный двадцатью тысячами очей веры – и своды шахты с грохотом оседают на протяжении полусотни метров.
Все, теперь мы отрезаны от поверхности и от преследователей. Вряд ли они пойдут за нами дальше. И так уже нырнули на некомфортные им глубины. Пробиваться глубже – это многие часы работы и неоправданный риск.
Мерцающее сообщение в логах привлекло мое внимание.
Опа… А это кто такой? Его, в преследовавшей нас команде, не было…
Крохотный наблюдатель, приставленный Стоединым канцлером? Судя по номерной аватаре – так оно и есть. Это плохо, очень плохо. Наши отношения и раньше не лучились любовью, а уж теперь… Интересно, насколько крепка связь аватара с кукловодом? Вряд ли он одновременно наблюдает двумя сотнями глаз… Может не успел еще получить пакет инфы? Ладно, будем решать проблемы по мере поступления. С нами Авось!
После короткого перерыва на обед и отдыха в комфортных Чертогах, мы двинулись дальше. В двадцати метрах под нами сверкала силой четырехметровая жила чистейшей породы. Она манила, удивительно придавала сил, отчего копать становилось все легче, а в душе поселилась удивительная легкость.
– Твою же мать… – потрясенно прошептал я, когда очередной кусок камня испарился под ударом кирки.
Жила, ага… Среди зелено-серой породы, благородным мрамором, мягко светилось прекрасное женское лицо.
Я заработал руками, аккуратно разгребая и аннигилируя лишний камень. Да, так тоже можно. Только медленно и не производительно.
– Статуя богини… – потрясенно прошептал Авось.
Я же блаженно жмурился в лучах теплого света. Ссадины на пальцах заживали сами собой, мышцы наливались энергией, а мозг работал кристально ясно.
– Джек-пот… – все так же шепотом оценил находку Ав. – В ней миллионов пять совушек. Богиня жизни, не иначе.
Я кивнул, и без особого интереса поинтересовался:
– Неужели так много?
– Статуе явно не одна тысяча лет. Она намолена так, что если смертный будет носить в кольце крохотный осколок этого камня, то вряд ли когда-нибудь умрет собственной смертью. Да и убить его будет не просто. Ты не представляешь какой силой обладают молитвы миллионов верующих помноженные на тысячелетия. Знавал я одни поддельные мощи, якобы умершего во имя веры святого. На самом деле – просто горка разнокалиберных костей от нескольких человек. Так вот. Сила молитвы и постоянные лобзания верующих смогли вдохнуть в эту гадость жизнь. И чтобы упокоить поднятого лича, пришлось наносить ядерный удар по вымершему городу-миллионнику…
Да, знакомо… У нас, на Земле, у одного только Иоанна Крестителя, по монастырям лежат святые мощи в виде десяти тел и семи голов. И это никого не смущает. При том, что по легенде, сам Иоанн был сожжен. Дурдом…