Путь меча

Зажмурившись от непривычно яркого солнца, Мальцев с неодобрением обозрел открывающиеся его взгляду просторы: впереди него широко раскинулась долина с редкими деревьями, пробивающимися сквозь живописные развалины. В том месте, где парень вышел из леса, руины выглядели как низенькие, густо поросшие мхом редкие холмики. Дальше в сторону центра долины были видны отдельные, далеко отстоящие друг от друга полуразрушенные стены и колонны.

Как ни странно, в долине практически отсутствовала буйная растительность леса, хотя за то время, которое могло настолько состарить и разрушить темный камень древних строений, видимое пространство должно было зарасти полностью.

От руин явственно тянуло холодом, заставляя кожу покрываться мурашками. Мальцев задумался. «Что-то это напоминает?! Но что? Черт! Такие пейзажи после атомного взрыва бывают, причем близко к эпицентру». Его передернуло.

По словам мастера, на десятки лиг вокруг города не должно быть никаких строений, кроме разве что пустошей Зефруса. Успокаивая начинающийся невроз, парень, решил обойти это место стороной – даже если он ошибается, черная без следов растительности земля доверия не внушает. Пикники он бы точно тут устраивать не решился.

Ближе к вечеру стало казаться, что эти чертовы руины никогда не закончатся. Идти, впрочем, было довольно легко, если сравнивать с лесом, то в разы быстрее. Если бы ещё не это ощущение пронизывающего холода, несмотря на солнечно яркий день. Федор старался не заходить дальше трех-пяти метров от края лесной границы, мало ли чем обусловлено отсутствие жизни. Легко перепрыгивая через отдельные камни и рассуждая вслух, Мальцев задавал самому себе вопросы и сам же на них отвечал. В моменты умственного и нервного напряжения это помогало правильно сформулировать идею, а, как известно, наличие идеи – половина успеха.

– Нет, это точно не ядрена бомба. Откуда тут в средневековье бомбы?! – Мальцев, почесав затылок, продолжил путь. Только и надежды на недоразвитость цивилизации, он уже полдня по этим руинам шатается, за такой срок можно смертельную дозу радиации хапнуть.

Федор судорожным движением скинул куртку. Фууу. Муравей. Показалось, что кожу сводит. Вроде бы это один из признаков большой дозы облучения. Насколько он помнил из курса ОБЖ, затем появляется тошнота, головная боль и резь в глазах. При длительном воздействии – пузыри как от ожога на руках, шее и на голове, посинение. Потом появляются язвы, но это конечно, если доза изначально не смертельная и есть возможность дожить до симптомов.

Признак сильной радиации – запах озона – отсутствовал, но всё хотелось поскорее обойти это неприятное место. С другой стороны, не далее, как в десяти метрах начинается граница густого леса, изобилующего животными, которые изредка выбегают на пустое пространство в погоне за добычей.

«Нет, – мысленно поправил себя Мальцев, – это ничего не значит». Именно в радиоактивной местности быстро растет флора и размножается фауна, буйно прут и зреют ягоды. Мрут зверушки, конечно, тоже быстро, но баланс в целом сохраняется положительным, даже можно сказать – с очень большим плюсом.

– Идиот! – в сердцах взвыл Мальцев, он бродит здесь уже несколько часов, а окончательная мысль о том, что местность может быть смертельно опасна, пришла только сейчас. Правильно говорят – здравая мысля приходит опосля.

Посмотрев на солнце, парень понял, что закат наступит через пару часов, надо искать место для ночлега. Подключив внутреннее чутье и в сердцах чертыхаясь про себя, он поспешил в направлении шума воды.

Метров через пятьдесят протекал мелкий ручеек, беспечно журча куда-то в сторону центра пустоши. Пройдя немного выше по течению, парень вышел из зоны земли без растительности и наконец вступил в лес.

Примерно в ста метрах от выхода на пустошь Мальцев нашел удобное место возле упавшего древа-исполина. Корни дерева вывернули из земли внушительный кусок почвы, и место под недавним выворотнем еще не успело зарасти, там он и устроил костер. Следовало успеть ополоснуться, приготовить еды, поесть и отдохнуть до того, как наступит темнота.

Глава 22. Новая жизнь

Аргайл с удовлетворением оглядывал свои новые владения. С балкона второго этажа было прекрасно видно, как в саду и на придомовой территории суетливо мельтешат слуги, стремясь угодить строгим хозяевам.

Теперь во владении остатков рода Ватрис был роскошный собственный дом с прилегающим к нему небольшим садом. Границы владений подчеркивала ажурная решетка, исполненная подземными мастерами и свидетельствующая о немалом статусе хозяина. Стоимость её можно было сравнить с годовым доходом всего квартала ремесленников, в котором Аргайл ещё совсем недавно мечтал иметь лавку, и помыслить не смея об отдельном доме в богатом квартале.