Путь лидера

Устав сдерживаться, в голос расхохотался Ангс, чем привлек к себе внимание всех присутствовавших. К нему тут же, покачиваясь, направился один из местных, но по дороге врезался в Никаниэля, ходившего сделать заказ и договориться о ночлеге.

— Эй, вы кто такие вообще? — заплетающимся языком заявил пьянчуга. — Мы… *ик* мы тут таких не любим!

Вместо ответа Ник отбросил в сторону полу плаща и наполовину выдвинул из ножен Люминистилл. Иногда блеск остро наточенного металла говорит лучше любых слов.

Так случилось и в этот раз.

Резко побледнев, мужчина пролепетал что-то извиняющееся, попятился, споткнулся об спящего гнома и рухнул на него сверху, придавив бедолагу. Их обоих тут же забрали собутыльники и вынесли на свежий воздух.

Сев за стол, принц обратил внимание, что дварфы принялись оживленно обсуждать произошедшее, время от времени бросая на друзей недружелюбные взгляды. Гвойнан же наоборот — сидел, угрюмо уставившись в столешницу, и не поднимал голову. Он как будто неожиданно почувствовал себя не в своей тарелке.

— Ты их знаешь? — спросил его Никаниэль, заняв место рядом с Тавром.

— М? Нет. Могу только сказать, что они из клана Черная Руда.

— А ты из какого клана? — неожиданно решил выяснить Ангс.

— Не из какого. — мрачно буркнул Гвойнан, еще больше погрустнев. — У навсегда покинувших Дварфгон нет клана. И шансов вернуться тоже нет… Почти. — добавил он после небольшой паузы.

Поняв, что затронул не самую веселую тему, Ангс прикусил язык и принялся увлеченно изучать содержимое как раз принесенной тарелки. Как будто впервые видел тушеные, слегка подгоревшие овощи.

На большее здесь рассчитывать не приходилось.

Даже за деньги.

Ближе к концу трапезы сидевший мрачнее тучи Тавр тронул Ника за плечо и показал головой в сторону выхода. Кажется ему захотелось подышать вечерним воздухом. Или решил пошушукаться наедине?

Оставив друзей доедать остатки пищи, они вдвоем вышли на крыльцо. Полная луна как будто заблудилась в тучах, то пропадая, то вновь выныривая в попытках найти верный путь. И этим она определенно походила на вновь начавшего отращивать бороду жреца.

Бывший охотник замер, разглядывая унылый деревенский пейзаж, потом повернулся к Нику, открыл рот, намереваясь что-то сказать, но вновь его захлопнул и покачал головой.

Принц его не торопил. О чем бы не хотел поговорить Тавр, тема была не из легких.

Никаниэль вдохнул полной грудью и бросил взгляд на уходившую в обе стороны горную гряду. Каменные громады вздымались, пронзая облака, подобно башням в Пантиоке. Величественные и непокорные. В какой-то степени Ник даже начал понимать из-за чего уже столько веков бились дварфы с драконидами. Обладание такой красотой стоило любой пролитой крови.

И это не говоря уже о скрытых в недрах металлах и драгоценных камнях. Одни только кавиалы чего стоили.

Тавр прокашлялся и уверенным шагом пошел в сторону ближайшей рощи. Пожав плечами, принц отправился следом. Скорей бы уже жрец решился. Времени на сон оставалось все меньше.

Укрывшись под сенью деревьев, мужчина развернулся и уставился на Никаниэля твердым взглядом.

— Я ухожу. — решительно заявил он, бросив слова, словно свежевыкованный клинок в бочку с водой. — Мои силы должны помогать людям. Ниметис хочет, чтобы я нес его слово в народ, а не бежал из королевства в королевство, как трусливая мышь. Прости Ник, но это все.

Принц уже набрал в грудь воздуха, чтобы возразить, но увидел глаза Тавра — упрямые и непоколебимые — и понял, что тот решил окончательно. И как бы не хотелось остановить столь ценного члена отряда, товарища, друга, никакие слова не в силах заставить его передумать.

Истинный жрец не может принадлежать одним только Черным Соколам. Его роль куда важнее. Особенно в эти тяжелые времена. Никаниэль, как лидер, должен был это понять.

И он понял.

Это действительно все.

— Пойдем, я выплачу тебе жалование за этот месяц. — сказал Ник, с трудом проталкивая слова сквозь горло. Он и не думал, что настолько привязался к Тавру.

— Не надо. — отозвался тот. — А то я не смогу уйти… Спасибо за все и… прощай.

Бывший охотник, а теперь и бывший наемник, развернулся и исчез среди деревьев, оставив эльфа в одиночестве стоять в пустом лесу и с пустотой в сердце.

По пути назад принц размышлял над тем, мог ли он каким-либо образом удержать Тавра. Заставить передумать. Найти слова, способные убедить его остаться с товарищами. И каждый раз приходил к выводу, что нет. Тот давно уже мучал себя этим решением и последние дни продолжал идти вопреки ему.

Теперь же еще предстояло как-то сообщить об этом остальным.

Друзей Никаниэль обнаружил на крыльце трактира. Собравшись в кучу, они обступили крохотного мальчика лет трех. Тот стоял, размазывая по лицу кровь и слезы, и что-то сбивчиво рассказывал.

На лицах наемников застыла тревога.

— Ник, где Тавр? — спросила Юла, заметив возвращение принца.

— Потом. — отмахнулся Никаниэль. — Что случилось?

— Да вот… — она указала головой на ребенка. — Говорит, что в храме что-то стряслось.