Путь лидера

Конечно Ник помнил. Как можно забыть предсказание, которое уже на половину сбылось? После едва не увенчавшегося успехом покушения принц практически полностью уверился в его правдивости и гадал, что же могла бы означать последняя часть.

— Да-да, он самый. — подтвердил Малем. — Так вот, он тогда сказал, что я найду свою любовь в пылу сражения и там же и утрачу. Я сперва думал, что все это берд кфхана, но, когда увидел, как та дрянь летела в Юлу… Я понял, что не мыслю свою жизнь в мире где ее нет. Без ее улыбки, ее волос, похожих на жидкое пламя, ее дерзких шуток, ее взгляда, об который порой можно порезаться, ее…

— Понял, понял. — перебил Ник.

Он как никто другой знал чувство, описанное Малемом. Ведь только оно заставляло его двигаться вперед. Вот уже почти целый год с того самого дня, как закрылись самые очаровательные глаза во всем Альйоне.

— У меня с ней правда ничего не было и нет. Ты же знаешь, я люблю другую. — напомнил принц.

— Знаю, и все же…

Никаниэль с укором посмотрел на Малема, и тот поднял руки, признавая поражение.

— Завтра же ей признаюсь! — решительно заявил Малеммил.

— Ну удачи. — Ник добродушно хмыкнул. — Она тебе пригодится.

Глава 43

На следующий день Малеммил действительно объяснился Юле в любви. При всех. Красиво, поэтично, пылко. Никаниэль даже не подозревал, что тот так умеет.

От подобных выкрутасов Тавр подавился кашей, Ангс удивленно выпучил глаза, Гвойнан хмыкнул в усы, а Ванесса принялась радостно носиться по поляне, распевая свадебные песни.

Сама же волшебница сперва восприняла признание за шутку и весело посмеялась. Но, когда эльф не прекратил, разозлилась и даже кинула в него миской. Уж она-то знала о похождениях Малема и о том, что во время посещения селений тот редко ночевал в одиночестве. А вернее никогда. Утонченные черты лица и прирожденная харизма заставляли девушек лететь к нему, как мотыльков на пламя свечи.

Отказ ничуть не расстроил Малеммила. Он день за днем продолжал штурмовать ледяной бастион, проявляя ухаживания в свойственной ему манере. Осыпал комплиментами, старался всегда быть рядом, находил и дарил редкие лекарственные цветы, некоторые из которых были даже весьма милы или хотя бы приятно пахли.

Нельзя сказать, что сердце красавицы дрогнуло, но, не имея возможности избавиться от назойливого кавалера, Юла постепенно привыкла и перестала швыряться в него утварью. Это тут же было воспринято Малемом как добрый знак. А то еще немного и он смог бы побороться с Ванессой за титул чемпиона по уворачиванию.

Кроме того, любвеобильный эльф действительно перестал уделять внимание всем прочим девушкам и мягко отстранял их, даже если те буквально вешались ему на шею. Подобное поведение не осталось незамеченным, и члены маленького отряда уверились в серьезности намерений товарища.

Добравшись до самых гор, друзья решили переночевать в деревеньке под названием Кедон. Утром им предстоял весьма ранний подъем. Меняя направление движения, они давали преследователям возможность срезать угол и существенно сократить расстояние. Поэтому следовало успеть проехать как можно больше.

Кедон мало чем отличался от прочих подобных селений. Чуть больше десятка посеревших от времени деревянных домишек, небольшой храм, отданный церкви Трех Основ, и обшарпанный трактир, куда и зашли друзья.

Несмотря на позднее время, посетителей было мало. Несколько угрюмых мужиков хлестали дешевое пойло, пьяный гном валялся на полу в луже собственной блевоты, хозяйка — дородная женщина лет сорока — помешивала что-то в массивном чугунном котле.

Все как и везде.

Исключение составляла лишь группа коренастых коротышек, сдвинувших два стола и занявших дальний от входа угол. Дварфы, выстроив свои причудливые молоты вдоль стены, чинно употребляли пенное, закусывая разложенной по тарелкам снедью. Близость Дварфгона вносила определенное разнообразие в колорит соседних стран.

Увидев Гвойнана, подгорные воины переглянулись, и один из них — обладатель особо пышных усов — вертикально рубанул ребром ладони в воздухе. Гвойнан ответил тем же. Видимо какое-то национальное приветствие. Усач сделал еще несколько жестов, но наемник не стал реагировать и, отвернувшись, направился к столу, где уже во всю орудовал Малем.

Смахнув крошки, эльф услужливо протер служившую сиденьем бочку и пододвинул ту, чтобы Юле было удобнее сесть. Волшебница же, хмыкнув, демонстративно заняла соседнюю, а на выбранную Малемом с ухмылкой плюхнулся Ангс.

— Ну почему ко мне ты равнодушна? — страдальчески протянул Малеммил, театрально изображая из себя отвергнутого героя любовной пьесы. — Ужель не мил тебе я, свет моих очей? Пускай рифмую я слегка натужно, но стань женой, любимая, скорей!

— Лицом не вышел. Отстань. — коротко бросила Юлланай, впрочем, слегка улыбнувшись. — Это тебе Ванесса сочинила?

— Не-не-не-не. — замаха луками кендер. — Я же бард! Мы пишем баллады! В крайнем случае оды. Точно не детские стишки.

— Ну спасибо, подруга. — поджав губы, поблагодарил ее Малем.

— Пожалуйста. А за что? — невинно поинтересовалась полурослица.