Путь кинжалов

Фэйли по какой-то причине смерила Берелейн суровым взглядом, а что до Перрина, то у него едва не отвисла челюсть. Сама Аллиандре?! Он растерялся, гадая, следует ли преклонить колено, а когда почувствовал, что ожидание неприлично затягивается, ограничился низким поклоном. О Свет! У него не было ни малейшего представления о том, как себя вести с королевой. Особенно если она сваливается как снег на голову, без всякой свиты, даже без всяких регалий и драгоценностей. Да что там драгоценности – шитое из простой шерсти темно-зеленое дорожное платье не украшала и обычная вышивка.

– Вести, дошедшие до нас в последнее время, – произнесла Аллиандре, – навели на мысль, что мне нужно самой повидать вас, лорд Айбара.

Голос королевы звучал ровно, лицо оставалось невозмутимым, взгляд казался отсутствующим, хотя Перрин готов был поклясться, что она все примечает, – или он недотепа из Таренского Перевоза. Не имея понятия, что делать и говорить, он решил выждать – может, дальнейшее подскажет ему верный путь.

– Возможно, вы еще не слышали, – продолжила Аллиандре, – но четыре дня назад Иллиан пал перед Драконом Возрожденным, да будет его имя благословенно Светом. Он принял Лавровую корону, хотя, насколько я понимаю, теперь она именуется Короной мечей.

Фэйли взяла чашу у Майгдин, подняла ее и одними губами, так что расслышать мог только Перрин, прошептала:

– А семь дней назад шончан захватили Эбу Дар.

К счастью, Перрин уже взял себя в руки и подготовился к неожиданностям, иначе бы изумленно вытаращил глаза. Почему Фэйли сочла нужным сообщить ему эту новость таким образом? Скорее всего, она узнала о случившемся от Аллиандре, так почему же не дождалась, когда та сама скажет то же самое? Громко, чтобы все слышали, Перрин повторил слова жены. Повторил, пожалуй, слишком сурово, но иначе голос его неминуемо задрожал бы. И Эбу Дар захвачен? О Свет! Неделю назад? В тот самый день, когда Грейди и прочие заметили на небе признаки Единой Силы. Правда, это может быть простым совпадением. Скорее, дело не обошлось без кого-то из Отрекшихся.

Прежде чем он умолк, Анноура поджала губы и хмуро уставилась в свою чашу, а Берелейн бросила на него удивленный взгляд, который тут же попыталась скрыть. Первенствующая знала: когда она отправлялась в Бетал, Перрин понятия не имел о падении Эбу Дар.

Аллиандре едва заметно кивнула: самообладанием королева ничуть не уступала Серой сестре.

– Кажется, вы неплохо осведомлены, – отметила она, подойдя ближе к Перрину. – По реке проходит торговый путь, и на лодках вместе с товарами перевозят и слухи, но сомневаюсь, чтобы первые новости достигли хотя бы Джеханнаха. Я и сама прознала об этом совсем недавно. Некоторые купцы, – сухо добавила Аллиандре, – держат меня в курсе событий. Полагаю, в надежде, что я сумею вступиться за них перед пророком лорда Дракона.

Перрину наконец удалось уловить ее запах, и его мнение о королеве изменилось, хотя и в нехудшую сторону. Внешне королева являла собой воплощение холодной сдержанности, но запах выдавал неуверенность и страх. Перрин сильно сомневался в том, что сумел бы сохранить столь невозмутимый вид, испытывай он подобные чувства.

– Чем больше знаешь, тем лучше, – неопределенно откликнулся он. «Чтоб мне сгореть, – подумал Перрин, – необходимо как можно скорее известить Ранда!»

– У нас, в Салдэйе, купцы тоже делятся полезными сведениями, – произнесла Фэйли. Намек на то, откуда Перрин прослышал про Эбу Дар. – Кажется, они узнаю́т о случившемся за тысячу миль еще за неделю до того, как поползут первые слухи.

На мужа Фэйли не смотрела, но он понимал, что ее слова адресованы не только Аллиандре, но и ему. Следовало понять, что, во-первых, Ранд все знает, а во-вторых, невозможно известить его тайно. Но неужели Фэйли и впрямь хотела, чтобы он?.. Нет, вздор!

Моргнув, Перрин понял, что пропустил что-то из сказанного королевой, и смущенно пробормотал:

– Прошу прощения, Аллиандре. Я задумался о Ранде… э-э-э… о Драконе Возрожденном.

Ну конечно же, сущий вздор!

Все вытаращились на него – даже Лини, Майгдин и Бриане. Глаза Анноуры расширились, а Галленне – тот вовсе разинул рот. В следующий миг до Перрина дошло, что он только что обратился к королеве Гэалдана просто по имени.

Вконец растерявшись, он взял чашу с подноса Майгдин. Та присела в реверансе, но поднялась так резко, что едва не выбила чашу у него из руки. Пунш расплескался. Отмахнувшись от Майгдин, Перрин вытер мокрую руку о куртку. Надо сосредоточиться, сквозило у него в голове, нельзя позволять мыслям разбегаться в девяти направлениях. Что бы там ни выдумывал Илайас, Фэйли никогда… Нет! Надо сосредоточиться!

Аллиандре оправилась от случившегося быстрее прочих. По правде сказать, она выглядела наименее удивленной, и запах ее ничуть не изменился.