Путь кинжалов

– В точности как я сказала, – прорычала Певара, вновь направляя в Клятвенный жезл струйку Духа, – или будешь клясться до бесконечности, пока не повторишь точь-в-точь.

– Клянусь беспрекословно подчиняться вам двоим, – напряженным голосом произнесла Зера, потом содрогнулась от воздействия жезла. В первый раз оно кажется неприятнее всего. – Спрашивайте меня о Черной Айя, – потребовала она. Руки, державшие жезл, дрожали. – Спрашивайте меня о Черной Айя!

Ее напряжение подсказало Сине ответ даже прежде, чем Певара отпустила поток Духа и задала вопрос, требуя правды, и только правды.

– Нет! – практически выкрикнула Зера. – Нет, я не из Черной Айя! Теперь освободите меня от этой клятвы! Освободите!

Опустив локти на стол, Сине удрученно обмякла. Определенно она не хотела, чтобы Зера ответила «да», но была уверена, что они поймали ее на обмане. После нескольких недель поисков они обнаружили одну маленькую ложь. Или так только казалось? И сколько еще недель предстоит искать? И все время, пока не спишь, оглядываться через плечо?

Певара с обвиняющим видом наставила палец на Зеру:

– Ты говорила, что приехала с севера.

Глаза Зеры стали еще больше.

– Да, – медленно вымолвила она и облизала губы. – Я ехала верхом по берегу Эринин до Джуалде. Теперь освободите меня от клятвы!

Сине, нахмурившись, посмотрела на нее.

– На чепраке твоей лошади, Зера, обнаружили семена золотистого терна и репья красного плевельника. А золотистый терн и красный плевельник не растут и на сотню миль южнее Тар Валона.

Зера вскочила на ноги, и Певара рявкнула:

– Сядь!

Та шлепнулась обратно на скамью, но даже не поморщилась. Ее била крупная дрожь. Губы сжаты, иначе было бы слышно, как стучат зубы. О Свет, вопрос о том, откуда она приехала, напугал ее больше, чем обвинение в пособничестве Тени!

– Откуда ты пустилась в путь? – медленно спросила Сине. – И зачем?..

Она хотела узнать, зачем Зера поехала в обход, ведь со всей очевидностью та именно так и поступила – просто чтобы скрыть, откуда приехала. И из уст Зеры полились ответы.

– Из Салидара! – буквально провизжала она. Сжимая руками Клятвенный жезл, она извивалась на скамье. Слезы катились из широко раскрытых глаз, слова сыпались из нее, хотя зубы лихорадочно клацали. Она неотрывно глядела на Певару. – Я п-приехала с-сюда удостовериться, что всем с-сестрам известно о К-красных и Логайне, чтобы они н-низложили Элайду и Б-башня вновь стала едина!

Испустив дикий вопль, перешедший в вой, она воззрилась на Красную восседающую.

– Хорошо, – сказала Певара зловеще. – Хорошо! – Лицо ее оставалось спокойным, но в темных глазах появился блеск, какого Сине не помнила даже по недобрым проделкам в бытность послушницами и принятыми. – Значит, это ты – источник того… слуха. Ты предстанешь перед Советом и откроешь ему, что это ложь! Признайся, что это ложь, девочка!

Глаза Зеры полезли из орбит. Жезл выпал из ее рук и закатился под стол, а она схватилась за горло. Из раскрытого рта вырывались хрипы. Певара потрясенно глядела на нее, но Сине внезапно все поняла.

– Милостивый Свет, – прошептала она. – Тебе не нужно лгать, Зера. – (Ноги Зеры яростно задергались под столом, словно она пыталась встать и не могла.) – Скажи ей, Певара! Она же верит, что это правда! Ты приказала ей говорить правду и одновременно солгать. Да не смотри на меня так! Она же верит! – Губы Зеры приобрели синеватый оттенок, веки трепетали. Сине чуть ли не руками собрала воедино свое спокойствие. – Певара, ты отдала приказ, тебе его и отменять, иначе она задохнется у нас на глазах.

– Она – бунтовщица. – В негромко сказанное слово Певара вложила все свое презрение. Но потом вздохнула. – Впрочем, ее еще не осудили. Тебе не нужно… лгать… девочка.

Зера упала лицом на стол, жадно хватая ртом воздух и громко всхлипывая.

Сине задумчиво покачала головой. Возможность конфликта клятв они не учитывали. А что, если Черные не просто избавляются от обета, а заменяют его одним из своих? А если вместо Трех Клятв они дают свои? Им с Певарой придется действовать очень осторожно. Надо, чтобы Черная сестра сначала освободилась от всех данных ею Клятв и лишь затем приняла вновь Три Клятвы – иначе она может умереть на месте, а они и понять не успеют, что смерть ее произошла из-за противоборства Клятв. О Свет, боль освобождения от всех Клятв разом немногим меньше, чем при допросе с пристрастием. А может, и такая же. Но вне всяких сомнений, приспешницы Темного заслуживают этого, и даже большего. Главное – найти хотя бы одну.

Певара смотрела на всхлипывающую женщину без малейшей жалости:

– Когда она предстанет перед судом за мятеж, я намерена быть судьей.

– Когда ее отдадут под суд, Певара, – задумчиво поправила Сине. – Жаль терять помощницу, о которой нам известно, что она – не приспешница Темного. А поскольку она – бунтовщица, нас не будет особо волновать, что мы ее используем.