Путь кинжалов

Формула, более древняя, чем клятва, не позволяющая лгать, сохранилась с тех дней, когда Амерлин погибали от рук убийц едва ли не чаще, чем умирали от всех иных причин, вместе взятых. Эгвейн продолжала свое неторопливое шествие, стараясь полностью сосредоточиться на семицветном помосте и подавляя желание прикоснуться к накидке-палантину, чтобы напомнить себе, кто она есть.

Квамеза села, так и не отпустив саидар, и тут, тоже окруженная свечением, поднялась Аледрин, одна из Белых. У нее были темно-золотистые волосы и большие светло-карие глаза, и когда она улыбалась, то была довольно мила. Но сегодня вечером валун выражал больше, чем ее лицо.

– Изреченное пред Советом Башни предназначено лишь для Совета, пока сам Совет не решит иначе, – произнесла она ледяным тоном, с сильным тарабонским акцентом. – Я обеспечу неприкосновенность секретов, оградив наши речи от чужих ушей.

Свив малого стража, окружившего весь навес, Аледрин села, а сестры, остававшиеся снаружи, принялись заинтересованно переговариваться. Теперь они могли лишь видеть заседавший Совет, но не слышали ни слова.

Странно, как много в положении восседающих зависело от возраста, в то время как остальные Айз Седай разделение по возрасту категорически отвергали. Интересно, неужели в предположении Суан о возрасте восседающих есть зерно истины? Нет, сейчас не до того. Главное – сосредоточенность. Спокойствие и сосредоточенность.

Придержав полу плаща, Эгвейн ступила на разлинованный яркими полосами короб и повернулась. Лилейн уже стояла, затянув вокруг себя шаль с голубой бахромой, Романда тоже поднималась на ноги. Обе даже не дождались, пока Амерлин сядет. Нужно действовать незамедлительно – нельзя позволить ни одной из них перехватить румпель.

– Я выношу на рассмотрение Совета вопрос, – произнесла Эгвейн холодным, твердым голосом. – Призываю встать тех, кто поддержит объявление войны беззаконно захватившей власть Элайде до Аврини а’Ройхан.

Эгвейн села, отбросив распахнувшийся плащ за сиденье. Лицо стоявшей рядом с ней на ковре Шириам осталось невозмутимым, но Эгвейн показалось, что хранительница тихонько икнула. Хотелось надеяться, что никто больше этого не слышал.

На какой-то миг сидевшие перед ней женщины остолбенели от изумления: причиной чему, возможно, было не само предложение, а то, что она вообще поставила его перед Советом, не оповестив восседающих заранее. Это не было принято: и из практических соображений, и, хуже того, в силу обычая.

Первой опомнилась Лилейн.

– Белая Башня не объявляет войн отдельному человеку, даже таким изменницам, как Элайда, – заявила она. – В любом случае я предлагаю отложить сей вопрос и разобраться сначала с по-настоящему безотлагательными делами. – Со времени приезда она успела восстановить самообладание и уже не выглядела такой мрачной, как в дороге. Расправив юбку с голубыми разрезами, словно отбрасывая в сторону Элайду – а может быть, Эгвейн! – восседающая продолжила: – Нам и вправду следовало собраться сегодня, но по другому поводу. Легко сказать – «книга послушниц открыта», но к чему это приведет? Старухи будут осаждать нас, требуя, чтобы их испытали! Остаться здесь на месяц? Да я просто не в силах перечислить все трудности, какие начнутся после того, как мы растратим половину нашего золота, не приблизившись к Тар Валону ни на фут. Что же до обещания не вступать в Андор…

– Моя сестра Лилейн, погорячившись, забыла, кому принадлежит право говорить первой, – прервала Романда с улыбкой, в сравнении с которой выражение лица Лилейн могло показаться веселым. Тем не менее она не торопилась, расправляя свою шаль, – женщина, у которой все время мира. – Я хочу предложить Совету два вопроса, и второй из них касается того, чем озабочена Лилейн. Но к глубокому моему сожалению, первый связан с тем, достойна ли сама Лилейн своего места в Совете.

Улыбка Романды сделалась еще шире, не став ничуточки теплее. Лилейн медленно села, даже не пытаясь скрыть ярости во взоре.

– Вопрос о войне не может быть отложен, – спокойно заявила Эгвейн. – На него следует ответить прежде, чем поднимать любые другие. Таков закон.

Восседающие обменялись быстрыми вопросительными взглядами.

– Так ли это? – спросила наконец Джания и, полуобернувшись, обратила испытующий взгляд к сидевшей рядом с ней Такиме. – Такима, ты помнишь все, хоть раз тобой прочитанное. А я слышала, ты говорила, что читала и Закон войны. Он и вправду таков?

Эгвейн затаила дыхание. За последнюю тысячу лет Белая Башня посылала солдат на множество войн, но всегда в ответ на просьбу по меньшей мере двух тронов, и то были их войны, а не войны Башни. Сама Башня в последний раз вела объявленную войну против Артура Ястребиное Крыло.

По словам Суан, большинство книжниц знали о Законе войны только то, что такой Закон существует.