Путь кинжалов

Здешние постройки производили на Севанну куда большее впечатление, чем каменные дворцы и башни, виденные ею в Кайриэне. Они казались чудесными, хотя и были раскрашены, как фургоны потерянных. Трудно поверить, но здесь росло столько деревьев, что мокроземцы могли позволить себе строить что угодно из дерева! Неужто никто, кроме нее, не видит, какая это обильная, жирная земля. Одетых в белое гай’шайн насчитывалось больше, чем в прежние времена набралось бы и у дюжины септов, чуть ли не в половину числа самих Джумай. Во всяком случае, никто больше не возражал против того, чтобы именовать мокроземцев гай’шайн. Они так понятливы, так послушны! Большеглазый юноша в грубо скроенном белом одеянии спешил мимо с корзиной в руках, опасливо поглядывая на айильцев, и спотыкался, наступая на полы своей длинной робы. Севанна улыбнулась. Отец этого малого, называвший себя здешним лордом, грозил Джумай всяческими карами за учиненное ими насилие. Ну что ж, теперь он тоже носит белое и работает столь же усердно, как его сын. То же самое делали другие его сыновья, дочери и жена. Жена, у которой нашлось множество драгоценностей и прекрасных шелков, так что Севанне оставалось лишь отобрать для себя лучшую долю добычи. Воистину жирная земля, просто сочащаяся маслом.

Шедшие позади Хранительницы задержались у кромки деревьев. Севанна прислушалась к их разговору, и настроение ее опять ухудшилось.

– …сколько Айз Седай сражается на стороне этих шончан, – говорила Тион. – Мы должны это выяснить.

Сомерин и Модарра закивали в знак согласия.

– Едва ли это имеет значение, – не преминула встрять Риэль. Хорошо и то, что перечит она не только Севанне, но и другим тоже. – Не думаю, что они станут сражаться, пока мы не нападем на них. Вспомните, они ничего не делали до нашей атаки, даже не защищались.

– Зато что они сделали потом! – угрюмо проворчала Мейра. – Двадцать три Хранительницы погибли! И больше десяти тысяч алгай’д’сисвай. У нас здесь чуть больше трети этого числа, считая с Безродными.

Последнее слово она процедила с презрением.

– Это сделал Ранд ал’Тор, – резко бросила Севанна. – Но вместо того чтобы вспоминать, как он навредил нам, подумайте лучше, что будет, когда он станет нашим. – «Моим», – мысленно поправилась она. Айз Седай сумели захватить его и удерживали довольно долго, а у нее имелось нечто, чего у них не было, – иначе непременно бы воспользовались. – Вспомните, мы одолевали Айз Седай, пока Ранд ал’Тор не встал на их сторону. Без него Айз Седай ничего не стоят!

И снова ее попытка укрепить сердца не возымела видимого результата. Вспоминались лишь сломанные копья, воины, погибшие при попытке захватить Ранда ал’Тора. И паническое бегство. Модарра, возможно, вспомнила о гибели всего септа, и даже Тион выглядела подавленной, наверняка припомнила, что и она улепетывала, как испуганная коза.

– Хранительницы Мудрости, – послышался позади Севанны мужской голос. – Меня послали, чтобы попросить вас вынести суждение.

Лица женщин мгновенно обрели невозмутимое выражение. То, чего тщетно добивалась Севанна, этому мужчине удалось сделать одним своим появлением. Ни одна Хранительница Мудрости не позволила бы увидеть себя утратившей самообладание никому, кроме другой Хранительницы. Аларис прекратила перебирать локоны и отбросила волосы за спину. Судя по всему, Хранительницы не знали обратившегося к ним человека. Кроме Севанны: той чудилось, что она его помнит.

Из-за угрюмого взгляда зеленые глаза мужчины казались гораздо старше, чем его гладкое лицо. Несмотря на полные губы, линия его рта была такой жесткой, словно он разучился улыбаться.

– Я Кингуин из Мера’дин, Хранительницы, – продолжил воин. – Джумай утверждают, будто нам не причитается полная доля добычи в этом краю, не потому, что мы не из Джумай, но потому, что тогда они получат меньше, так как нас двое на каждого из алгай’д’сисвай из Джумай. Безродные обращаются за справедливостью к Хранительницам Мудрости.

Теперь, услышав, кто он такой, некоторые из женщин не смогли скрыть неодобрительного отношения к людям, покинувшим свои септы или кланы, чтобы последовать за Шайдо, а не за Рандом ал’Тором, которого они считали обычным мокроземцем и не признавали истинным Кар’а’карном.

Тион изобразила на лице скуку, в глазах Риэль промелькнуло презрение. Мейра принялась раздраженно теребить шаль. Только Модарра выказала заинтересованность, но она стала бы улаживать споры даже между древоубийцами.

– Шесть Хранительниц Мудрости примут решение, выслушав обе стороны, – сказала Севанна Кингуину.

Остальные женщины воззрились на нее, с трудом скрывая удивление ее намерением остаться в стороне. Именно Севанна устроила так, что с Джумай отправилось вдесятеро больше Мера’дин, чем с другими септами. Она действительно не слишком доверяла Каддару, да и в любом случае хотела иметь под рукой как можно больше копий. Тем более что Безродные могли умирать вместо Джумай.

В ответ на взгляды шести Хранительниц Севанна тоже изобразила удивление и пояснила: