Путь к Цусиме

"Как ни поразителен с первого взгляда тот факт, что командиры и офицеры нашли возможным подчиниться приказанию Небогатова о сдаче", — пишет капитан Кладо, — "но в сущности они выказали тот самый взгляд на дисциплину, который в нашем флоте прививался личному составу неуклонно в продолжение многих лет; а именно: — "Не сметь рассуждать, чтобы начальство не приказывало; и раз оно приказывает, ответственность с меня снимается; а что из этого выйдет, — дело не мое"… Всякая личная инициатива, всякая решимость взять на себя ответственность, хотя бы для пользы дела, сугубо у нас преследовалась, раз только эта решимость шла наперекор приказам начальства. Можно было быть преступно бездеятельным, ленивым, можно было не стесняться с казенным сундуком, можно было быть замешанным в самых сомнительных делах, — все это спускалось, на все смотрели сквозь пальцы. Но указать, хотя бы в очень важных случаях, что начальство поступает преступно, что оно делает распоряжения, идущие в явный вред государству, — это не прощалось никогда. Из-за "нежелания обидеть" отдельных лиц делалось все и вся. Забывали при этом только одно, как много этим обижали Россию… Но где было о ней помнить: она не мозолила глаз; она не обивала министерских порогов; она не высказывала своих обид; она молча сносила все, что взваливали ей на ее многострадальную спину эти люди, близорукие люди, забывшие свой долг перед Родиной. Вот и пожали то, что посеяли… На "Рюрике" оставался целым один только флотский офицер, половина команды выбыла из строя, и все-таки крейсер успели потопить; а здесь, на броненосцах "Сенявин" и "Апраксин", были все живы и здоровы, как сообщал об этом главный морской штаб, а корабли позорно были сданы врагу… Так влияло на слабых, колеблющихся и неуверенных в себе, все то нехорошее, что они перед собою видели, как пример для подражания. Но не одни слабые были на эскадре, были и сильные, были и герои, перед самоотверженным подвигом которых следует преклониться. И этих сильных нашлось гораздо более чем слабых. На броненосцах, погибших 14 мая днем и вечером, работа машин и стрельба не прекращалась до самого последнего момента погружения их в воду, когда весь персонал корабля ясно сознавал уже свое бессилие — предотвратить гибель судна. Честь и слава этим людям, гордым и сильным духом! Их не сломили ни тяжелая обстановка труда во время боя, ни самые пагубные влияния, среди которых протекла их жизнь… Нравственную силу и честное сознание долга они нашли в самих себе"…

Памяти этих героев посвящается приводимое здесь стихотворение[314]:

На далеком океане,
Над кудрями волн седых,
Вьются в утреннем тумане
Стаи чаек молодых.
Молят каждым скорбным криком,
Молят каждым взмахом крыл,
Чтоб в молчании великом
Океан им глубь раскрыл.

* * *

"Там на дне твоем глубоком,
Спят герои мертвым сном.
Дай на них взглянуть хоть оком,
Спеть о крае им родном.
Дай шепнуть им все надежды,
Все мольбы, всю скорбь о них; —
И, открыв с улыбкой вежды,
Встанет рать борцов лихих"…

* * *

"Сжалься! На Руси тоскою
Сердце рвется пополам,
И сливаются рекою
Слезы всех, кто плачет там.
Та река к тебе несется
И найдет на дно свой путь:
Слезка каждая прольется
На родимую ей грудь"…

* * *

Вьются чайки,
Что-то ищет
В недрах вод их грустный взор;
Но в ответ лишь ветер свищет,
Ходят волны выше гор…

IX. Цусимские герои

He все-ль равно? Пусть цель далеко.

Эскадре нашей нет преград…

Мы будем плыть… Мы дети рока…

Мы не воротимся назад…

Маковский.

ЦУСИМСКИЕ ГЕРОИ…