Путь к свободе (СИ)

- Софи! – кто-то где-то кричал мое имя, сквозь звон в ушах было не различить, что от меня хотели. Затем удар ребрам. Судя по ощущениям, когти прочертили четыре полосы до самого бедра – отстраненно понял затуманенный от боли разум, и сознание ушло в небытие.

*****

Охотников за нежитью, нечистью и прочими опасными существами везде привечали, хотя в глубине души их побаивались. Люди понимали, что без этих наемников пройдут спокойные деньки – на любом старом кладбище стабильно оживали упыри, а иногда кто еще похуже. В болотистой местности маленьких деток уводили водяницы и болотники, в лесах скрывались не только лихие разбойники, устраивающие засады на трактах, но и буйные лешие, да ночные огоньки, как только друг друга до сих пор не извели.

Приходит в деревню к успешным зажиточным селянам насланная белая женщина – плод зависти и проклятия людей, живущих по соседству в неблагополучном месте. Убивает она всех без разбора, каждую ночь забирает с собой на свет белый по одной семье, и не важно, сколько человек в ней – всех заберет, и грудничков невинных, и стариков немощных. Как против зла такого людям честным бороться? Пытались сразиться с духом бестелесным поначалу, да только этих героев больше никогда не видели, зато слышали снившиеся еще многие ночи выжившим душераздирающие крики, даже сквозь крепкие двери, или в подвале под домом. Вот тогда, когда отчаянье начинает дурить голову, приходит охотник и убивает заразу призванную, денег не просит за работу свою, но от подарков спасенных никогда не отказывается. Всегда наемников накормят, напоят и золота, не пререкаясь, соберут всем селением, ибо охотникам жить на что-то надо. Везде спасители помогали, словно вся их жизнь – это немой крик нуждающихся, на который нужно придти и заговоренным серебром выжечь заразу из здорового людского поселенья. А уже маги потом пусть с людьми злыми разбираются, намеренно, али ненароком наслали беду.

Ганс шел по тракту вторые сутки, он чувствовал – грядет что-то нехорошее на этой дороге. Невидимый зов витал вокруг него, кружил голову, придавал сил и направлял. Звенел нетерпеливо серебряный меч, покрытый вязью древних рун. Когда же светило зашло за горизонт, пришлось пустить резвую лошадь в галоп, зов требовал поторопиться. Но как бы охотнику не хотелось, быстрее ему не удавалось - кобыла скакала на пределе своих сил. Мужчина нахмурился и убрал со лба белоснежные волосы, мешавшие рассмотреть, что за всполохи виднеются неподалеку. Сердце забилось быстрее, клинок запел. Вот она, его цель.

Не успел во время, одна жертва безумной нежити лежала в траве и не подавала признаков жизни. Даже в ночном сумраке Ганс увидел ужасную рваную рану молодого хрупкого длинноволосого юнца. Его попутчик отчаянно кричал и пытался попасть огненными сгустками в огромного упыря. Упырь уклонялся, попутно облизывая чудом сохранившимся языком окровавленные когтистые лапы. Охотник не останавливая лошадь, вытащил сапоги из стремян и спрыгнул на землю. Нежить почуяла нового человека и начала отходить к лесу. Громче запел клинок, вытянутый из набедренных ножен. Не длинный, одноручный, с простой гардой и обычной рукоятью, он словно имел свою душу, в отличие от своих украшенных всевозможными драгоценностями собратьев, никогда не чувствовавших на себе крови живого или неживого существа. Омерзительные глазницы нежити уставились на беловолосого человека - ее не отпустят просто так.

- Забирай своего мертвого друга и уходи, - охотник не хотел допустить этой ночью еще жертв.

 Ларт обрадовался незнакомому человеку, как родному. Пришла помощь, теперь они с Софи будут жить. Но после слов охотника к магу пришло осознание того, что выжить после удара ядовитых когтей упыря молодой девушке скорее всего не удастся. Горечь и боль затопили сердце парня, когда он вблизи увидел, что стало с его попутчицей. Правая сторона тела сочилась кровью, на коже вокруг ран и на самих ранах образовался темный, дурно пахнущий гной. Плоть уже начала разлагаться. Ларт в бессилии рухнул рядом с подругой.

- Как же так, Софи, - мужские крупные слезы скатывались по лицу и падали в примятую траву. – Почему ты не убежала? Разве стоит жизнь даже самого лучшего в мире жеребца больше твоей?